В кабинет зашел Ежитский.
Я требую экспертизы, эстетической, стилистической,
графологической — какой угодно, — твердо сказал он. — Готов подтвердить под
присягой, что этот роман написан Кулеминым.
Вот договор с господином Зюзельковым. — Издатель достал из
стола бумагу. — Он гарантирует, что создал оригинальное произведение. Я в
своих авторах уверен, а вот вас в первый раз вижу. Александр Степанович, вы бы
проводили своего друга домой. Кстати, в ваших услугах мы тоже больше не
нуждаемся.
Издеваетесь?! — воскликнул дед Лены. — Я эту книгу выстрадал
и так просто не сдамся. У меня дома есть оригинал рукописи. Я печатаю на
машинке, на ней буква «ю» западает. Я принесу, и мы сравним вашу ксерокопию с
моим оригиналом.
Кулемин и Ежитский вышли из кабинета, громко хлопнув
дверью.
Антон промчался на доске до лестницы и эффектно перелетел
через ступеньки. Раздались аплодисменты и голос режиссера:
Стоп! Молодец! Еще раз!
Лица не видно, — сообщил оператор.
Ты когда через ступень летишь, обернись и вон на ту точку
посмотри, — посоветовал Маркину режиссер.
Антон проделал трюк еще раз.
— Ладно, сойдет! Свободен, Антон!
К Маркину подошла низенькая женщина в очках.
— Ты Антон? Пошли.
Она отвела его к небольшому столику, достала из сумочки
деньги и отсчитала пятьсот рублей.
Не понял, — удивился Антон, — мне сказали, что смена двести
баксов стоит.
Кто вам сказал?
Полина, моя одноклассница, она у вас снимается.
А кто такая Полина? — с недоумением спросила женщина. — Она
с кем-то договаривалась? Мне отмашку никто не давал — массовка у нас по пятьсот
рублей смена. Вот пусть тот, кто тебя сюда позвал, и разбирается.
Антон забрал свой жалкий гонорар и подошел к Полине. Она
сидела на стуле, вокруг бегала гримерша.
Полин, а с кем ты по поводу меня говорила? —
поинтересовался Антон. — Мне какие-то смешные деньги заплатили.
Антон, не отвлекай меня, — сквозь зубы проговорила
Зеленова. — У меня тушь размажется.
Мама Жени привела дочь к репетитору домой. Дверь открыл
высокий симпатичный парень — учитель английского Вадим Алексеевич.
— Женечка?.. Прошу, — пригласил он новую ученицу.
Зайдя в комнату, Вадим жестом пригласил Женю за стол.
Как у вас с языком, дружите?
Я отличница, — ответила девушка, преданно глядя ему в глаза.
Хорошо, значит, особых проблем с подготовкой не будет. Ну
что, начнем с того, что определим ваш уровень знаний, проведем небольшой
экзамен. Он будет состоять из трех этапов: тест на грамматику, устная часть
и...
Женя не слушала, она с мечтательной улыбкой разглядывала
лицо красавца-репетитора.
Женечка, я, конечно, сделаю все от меня зависящее, чтобы вы
поступили в вуз, но вы должны быть предельно сосредоточены на занятиях. А вы
уже сейчас, по-моему, думаете о чем-то другом.
Извините, — смущенно ответила Женя.
Вадим положил перед ней листок с тестом, и в этот момент
кто-то позвонил в дверь.
— Выполняйте, тут все понятно. Я ненадолго вас
оставлю, возникла срочная работа, — сказал Вадим и вышел из комнаты.
Доделав тест, Женя посмотрела на часы: занятие должно было
закончиться десять минут назад. Она взяла листок и вышла в коридор. Из второй
комнаты слышались романтическая музыка и женские вздохи. Девушка набралась
смелости и постучала, но никто не открыл. Она положила свой тест на стол в
комнате, оделась, вышла из квартиры и позвонила в звонок. Через несколько
секунд в прихожую выбежал растрепанный репетитор.
— Мне, конечно, неудобно отрывать вас от срочной
работы, но занятие закончилось, и я подумала, что нечестно уходить, не
заплатив, — сказала Женя. — Тест я сделала, он на столе. До свидания.
Протянув деньги и отойдя к двери, она ехидно добавила:
— Вадим Алексеевич, вы уж себя поберегите, так
много работать — вредно для здоровья.
Выйдя из школы после репетиции, девчонки разбрелись в разные
стороны: Лена ушла вместе с физруком Степновым, который снова предложил
дотащить ее тяжеленный пакет с рукописью, за Лерой приехал Леха — сегодня он
боялся
оставлять ее одну, Наташа пошла к остановке с Рассказовым —
им было по пути, а Аня заметила у школьных ворот взволнованного отца.
— Ты почему на телефон не отвечаешь? Не хочешь
говорить? — спросил он, когда дочь подошла ближе. — А хочешь, я покажу тебе,
где я работаю?
Аня радостно кивнула, и они вдвоем зашагали по направлению к
метро. В мастерской их встретил Агеев.
Познакомься, это Максим, мы с ним вместе трудимся, —
представил коллегу папа. — А это моя дочка, Анечка.
Привет, кроха! — Агеев весело помахал рукой.
Михаил Алексеевич включил чайник, параллельно рассказывая
Ане о мастерской:
Это наш чайник, он старый и очень дребезжит, когда
закипает... Это диван, на котором сплю... А это, собственно, наше детище — наш
проект. — Он показал на чертежи, лежащие на столе.
Ничего не понятно, — задумчиво произнесла Аня, склоняясь над
чертежом.
— Как ни странно, нам тоже, — пошутил
Агеев.
Все трое сели за стол и стали пить чай с пирогами.
Прожевав, Аня пристально посмотрела на папу, как будто решаясь, и тихо сказала:
— Пап, возвращайся домой, нам без тебя плохо!
Лена вошла в квартиру и прямо в прихожей наткнулась на
деда. Петр Никанорович заталкивал в футляр свою печатную машинку.
Я яблок купила, помнишь, ты шарлотку хотел, — доложила Лена,
пытаясь вручить деду пакет с продуктами.
Не надо, мне не до этого сейчас, я убегаю в издательство, —
нервно пыхтел Кулемин. — У меня роман украли. Я ничего не могу понять: как,
когда. Я даже читать его никому не давал. Как мой роман оказался в издательстве
«СимаФор»? Да еще за авторством какого-то Зюзелькова... Или я точно схожу с
ума!
Лена обняла деда и извиняющимся тоном произнесла:
— Это я отнесла твой роман в издательство.
Я его отксерила — хотела, чтобы тебя напечатали.
Кулемин на несколько секунд онемел, а потом разразился
громким смехом:
— Ленка, ты? Ну слава богу, а то я уже решил, что
у меня старческий маразм. Поехали со мной, заодно и показания дашь на месте
преступления.
Увидев Лену и Петра Никаноровича на пороге своего кабинета,
издатель засуетился и принялся собирать со стола бумаги:
