– Если мы договоримся, что это никогда не повторится, – говорю я Нику. – Я замужем и не могу… – Слова застревают в горле.
– Ни в коем случае. Это была ошибка. – Он продолжает мою мысль. – Первая и последняя.
Я открываю дверь. Несмотря на поздний час, в зале есть посетители – некоторые мне даже знакомы. Я оборачиваюсь к Нику:
– Пойду работать.
– Хорошо, что все утряслось. Я боялся, что мы тебя потеряем, когда ты…
– Я вернулась, – улыбаюсь я.
Ник улыбается в ответ и, как раньше, тепло на меня смотрит.
– Закрой за собой дверь, хорошо?
Уставшая – утро выдалось напряженное, – но довольная, что вернулась к волонтерской работе, я мчусь к Сашиному офису. К счастью, она тоже опаздывает – напротив вращающихся дверей никого. Я перевожу дух и вдруг вздрагиваю – кто-то стучит меня по плечу. Саша стоит рядом и смеется.
– Мама, ты меня не заметила!
– Господи! – Я в ужасе прикрываю рукой рот. – Что у тебя на голове?
В кафе тихо, и я изо всех сил стараюсь говорить ровным голосом. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к ее новому образу.
– По-твоему, прическа ужасная?
– Вовсе нет, дорогая. Просто очень необычная. – Протянув руку, я касаюсь коротких прядей, про себя оплакивая великолепные белокурые локоны, от которых она почему-то решила избавиться. – А где ты постриглась?
– Бармен раньше работал парикмахером. Он и татуировки умеет.
– Ты и татуировку сделала? – Я невольно повышаю голос.
– Еще нет. – Саша садится на стул и раскрывает меню. – Не могу выбрать рисунок.
К счастью, наш разговор прерывает официантка. Мы заказываем по сэндвичу.
– А Томас что сказал? – спрашиваю я, отпивая чай.
Саша пожимает плечами, и я втайне надеюсь, что найду неожиданного союзника в лице Томаса. Увы, он в восторге от прически. Собственно, это была его идея.
– А как у вас вообще дела?
– Отлично! – Саша поднимает голову. – Знаешь, мама, по-моему, Томас – это моя судьба. Он для меня – весь мир. Как для тебя папа.
Когда она исчезает за вращающимися дверьми, я ожидаю слез или злости, но не чувствую абсолютно ничего и бреду к машине в каком-то ледяном оцепенении. У Саши с Томасом все серьезно, он очень много для нее значит. Сердце словно придавила тяжелая плита, и некуда деться от невыносимого стыда.
Глава 15
Тринадцать дней после падения
С момента падения прошло уже почти две недели. Тринадцать дней я жду возвращения утраченных воспоминаний. Я почти готова к тому, что полное восстановление невозможно. Роб без конца повторяет, что нужно начать все с начала, забыть прошлый год, забыть о центре соцпомощи и обо всем прочем. Перевернуть страницу и жить дальше. Однако картина, где мы с Робом ссоримся на лестничной площадке, все отчетливее встает у меня перед глазами. И теперь я слышу его крик: «Мы созданы друг для друга. Я всегда делал все, чтобы мы оставались вместе. Джо, я не могу тебя потерять! Я тебя не отпущу!» А иногда – в самые неожиданные моменты – мне видится Ник. Кофе, сдобренный виски. Поцелуй в темноте. Я убегаю из центра соцпомощи, громко хлопая дверью. Стою на пороге «Лаймз». Порой вижу обнаженного мужчину, медленно оборачивающегося ко мне.
Саша ждет меня у офиса. На ветру ее свободная юбка облегает фигуру, подчеркивая то, о чем я подсознательно догадывалась с момента возвращения из больницы. Новая стрижка и яркий макияж, так поразившие меня поначалу, только отвлекли внимание от самой главной перемены: отекших пальцев, мешковатого свитера, округлившегося, прежде такого худенького личика. Что мне помешало заметить сразу: самочувствие, путаница в мыслях или зацикленность на своих проблемах? Причем Роб наверняка знает и держит от меня в секрете, как и многое другое. В случае чего ответил бы, что бережет меня, пока я не окрепну. Может, моя невнимательность – тоже своего рода защитная реакция?
В глаза бросается вывеска центра соцпомощи, но я продолжаю шагать навстречу Саше.
– Привет, мама! – Обнимаясь, Саша старается не прижиматься ко мне животом. – А ты лучше выглядишь.
– Да, мне и правда гораздо лучше. – Я отступаю на шаг и внимательно смотрю на дочь. У меня был точно такой же румянец, когда я ее носила. – И ты хорошо выглядишь. А как самочувствие?
– Все отлично, – отвечает она, отводя глаза. – Пообедаем? Я голодная, как волк, и у меня всего полчаса.
– Конечно. Прости за опоздание, никак не могла припарковаться. Пришлось оставить машину у многоэтажки. – Почему-то начинает болеть голова.
Саша с улыбкой берет меня под руку.
– Куда пойдем? Как обычно?
– Нет, я знаю местечко поближе. Собственно, вот оно. – Я показываю на кафе, где встречалась с Роуз.
– Неожиданно, – замечает Саша, оглядываясь. – А папа говорит, ты не ходишь в заведения, где меню помещается на ламинированной странице.
– Я была тут с подругой – приятное тихое место. – Я улыбаюсь, бросаю взгляд на столик у окна, затем снова на Сашу. Та, скривившись, смахивает крошки со стола. Я проглатываю пару таблеток и запиваю водой из-под крана, которую попросила принести, когда мы вошли.
– У тебя все хорошо? – Саша вопросительно смотрит на меня. – Ты почему-то хотела встретиться именно сегодня.
– Да-да, все замечательно. – Я принимаюсь изучать меню.
Мы заказываем картошку в мундире и тунец под майонезом.
– Ты снова ешь рыбу? – удивляюсь я. – Я думала, ты веган.
– Только рыбу. – Саша снисходительно улыбается официантке, совсем как ее отец. – Организм требует белка.
Что это – намеренная провокация?.. Я хочу, чтобы Саша рассказала сама. Мой взгляд падает на окно, и на миг мне кажется, что там стоит Томас. Полы его плаща развеваются на ветру, губы растянуты в насмешливой улыбке. Я прикрываю глаза, силясь отогнать видение.
– Что с тобой, мам? – спрашивает Саша. Встрепенувшись, я улыбаюсь ей. – Ты как-то странно себя ведешь, как будто отключаешься.
– Извини.
Она хмурится, вертя массивное кольцо на пальце правой руки. Симпатичное, говорю я, гораздо лучше остальных.
– Я его обожаю. – Саша протягивает руку с кольцом поближе. – Это же ты мне подарила на день рождения, не помнишь?
– Как жаль, что я его пропустила. Впервые в жизни.
– Ничего ты не пропустила! – Она снова разглядывает кольцо. – Просто не помнишь. Он в марте…
– Я помню, когда ты родилась, – говорю я и вновь замолкаю, пытаясь вспомнить точную дату. Саша родилась в марте, а Фин – в июле.
– Не важно, мам. Все было отлично.
Я улыбаюсь. Саша спрашивает, вспомнила ли я что-нибудь новое с тех пор, как мы виделись в прошлый раз. Кое-что всплывает, уклончиво отвечаю я и пристально смотрю на нее, ища на лице хоть намек на главную тайну, которую она упорно не выдает.
