– Я не знаю этого жука. Но это ни для кого не секрет: много лет назад я уничтожил улей прямо в этой долине. Приказ Императора: избавиться от хиверов, установить контроль над всеми важными ресурсами. Вы хотите извинений, реституции? Хорошо, давайте обсудим. Но все это старые преступления, никак не связанные с опасностями, перед лицом которых мы все оказались сегодня. Если все это выльется в междоусобный конфликт, многие погибнут…
Бруд зашипела, Миэк защелкал жвалами. Старейшина Чарр уловил все тот же яростный запах, что когда-то давно источал отец Миэка. Он понял, что жук так просто не отступит.
– Тогда я взываю к имперской традиции, – сказал Чарр. – Проведем испытание боем. Если жук согласится, то драться будем только мы с ним. Всех остальных это никак не коснется. Тогда, чем бы ни закончился поединок, союз между нашими людьми останется нерушимым. Что скажете? Двенадцать часов на то, чтобы подготовиться телом и духом. Потом встретимся здесь же, и этой распре придет конец.
– Тебе придет конец, – прошипел Миэк.
* * *
Солнце клонилось к закату. Жители деревни разбрелись по своим домам, бросая злобные взгляды на беженцев и гладиаторов, практиковавших удары на площади. Хироим вертел копьем, показывая новичкам атаки, а те нервно за ним наблюдали.
– Я видел, как дерутся их солдаты, во времена Войны Шипов. Слабое место имперских пехотинцев – горло. Так что смотрите: поворот, удар, поворот, удар…
Старейшина Чарр некоторое время мрачно наблюдал за ними, не особенно вслушиваясь в тихую ругань Старого Фенго. Затем он вышел вперед.
– Эти приемы были действенными десять лет назад. Сейчас все больше и больше имперских солдат вооружено щитами. Горло больше не является уязвимым местом – теперь нужно целиться в щиколотки. Давайте я помогу.
– Старейшина, что вы делаете? – Фенго в ужасе уставился на Чарра.
– Мы уже говорили об этом, – сказал Чарр. – Император нас не спасет. Нам нужны эти гладиаторы.
– Эти гладиаторы собираются убить вас завтра поутру!
– И, возможно, убьют. Но они запомнят, что я сделал для них сегодня, и сдержат обещание защитить деревню.
Чарр повернулся к Хироиму. Вокруг воцарилась тишина. Затем Хироим медленно кивнул. Чарр сделал несколько шагов вперед, взял у того из рук копье и начал демонстрацию.
* * *
Миэк рычал, щелкая жвалами. Он представлял себе, как прыгает на Чарра сзади, впивается ему в глотку и заливает всю площадь его кровью. Он не заметил, как к нему тяжелой поступью подошел Корг.
– Миэк, – позвал он. – Надо поговорить. Не нужно тебе этого делать.
– Не понимать.
– Этот имперец теперь наш союзник. Оставь прошлое…
– Нет. Это быть мои братья. Ты не понимать.
– Я тоже потерял своих братьев, малыш. – Корг мягко улыбнулся. – Теперь мы твои братья.
Миэк смотрел на него молча. Помедлив, Корг развернулся, направляясь обратно к Хироиму и Чарру. Подождав, пока тот уйдет, Миэк повернулся к Халку, скрывавшемуся в тени за его спиной.
– Что говорить ты, Две-Руки?
– При чем тут я? Ты сам решай, чего хочешь. За этим ты и привел нас сюда.
– Но что… что бы делать на моем месте ты?
Перед глазами Халка предстал истекающий кровью на земле отец Миэка. Примус Ванд, сжигающий Ронана Каифи. Красный Король, размахивающий своим мечом. Рид Ричардс, Железный Человек и все остальные герои в безупречных сияющих костюмах. Их лица искажаются от того, как весело они хохочут при виде Халка, кричащего от боли, заливающего своей зеленой кровью песок Великой Арены.
– Я бы продолжал мстить. И никогда бы не останавливался.
Миэк посмотрел на Халка, вдыхая его горячую зеленую ярость, и улыбнулся в темноте.
* * *
Чарр с сыном шли нога в ногу по пролегающим под деревней тоннелям. Сердце Чарра было исполнено печальной гордости. Для своих лет мальчик был невысок – самому Чарру только по пояс. Но он держал себя с достоинством и серьезностью взрослого. Чарр в одиночку воспитывал его с тех пор, как шесть сезонов назад умерла от болотной чумы его жена. Мальчик редко смеялся. Но, выполнив всю работу по дому, он шел строить маленькие крепости из камешков и улыбался, когда отец садился рядом, чтобы помочь.
Они остановились около колодца, в котором мальчик когда-то впервые в жизни самостоятельно наполнил два ведра.
– И ты будешь набирать воду каждое утро?
– Да, отец.
Чарр отвел мальчика в оружейную, где показал ему код от замка. Он заставил сына дважды открыть и закрыть его, чтобы убедиться, что тот все правильно запомнил. Они распахнули дверь настежь и посмотрели на покоившиеся там сияющие клинки.
– И ты будешь чистить мечи и научишься сражаться?
– Да, отец.
Они спустились вниз, к стойлам неподалеку от мельницы. Мальчик налил прикованным там животным воды и набросал в лотки еды, избегая щелкающих челюстей и клешней.
– И ты будешь кормить животных, присматривать за своими друзьями и защищать их всех?
– Да, отец.
Лицо мальчика помрачнело. Он поднял на отца свои сияющие глаза. Отростки на его подбородке дрожали. Потрепав сына по голове, Чарр мозолистыми пальцами вытер с его щек слезы.
– Пусть тот, кто должен погибнуть, сделает это достойно.
* * *
Этой ночью Старейшина Чарр спал крепко. В его объятиях свернулся калачиком сын, которому не угрожали монстры, ожидавшие на площади. Когда наступило утро, они тихо умылись, приготовили завтрак и съели его, сидя рядом с окном и слушая, как плещутся во рву медовые рыбы. Затем они направились на площадь. Там кто-то уже начертил красным песком огромный круг. Миэк стоял на дальнем его конце плечом к плечу с другими Скованными Битвой, сжимая зазубренное копье. Жители деревни почтительно расступались, пропуская Чарра и его сына. Взяв из рук Старого Фенго свое копье, Чарр проверил, заточено ли острие. Отрывисто кивнув, он встал на одно колено, поцеловал сына в лоб, а затем рывком поднялся и вошел в круг.
Миэк немедленно рванулся вперед. Чарр еле сдержал улыбку. Жук был быстр, но несдержан – все его движения легко было предугадать. Чарр сделал неожиданный шаг в сторону, и Миэк промахнулся. Чарр перехватил зазубренное острие чужого копья, развернулся, вырывая оружие из рук хивера, и отбросил его на противоположный конец красного круга.
В следующий момент Чарр ударил Миэка в лицо тупым концом копья.
Тот упал. Чарр ногой наступил на одну из четырех рук противника ногой и, замахнувшись копьем, приготовился нанести удар в горло. По установленным ими самими правилам, он мог убить жука на месте и покончить со всем этим. В этот момент он услышал, как кто-то ахнул. Это сын смотрел на него. Лицо мальчика было белым как полотно. Старейшина почувствовал, как жестокость в его сердце отступает.
