2.5. Полет разборов
Знакомые с техниками гипноза прекрасно представляют, каким тоном с какой ритмикой были даны указания. Фройд, как известно, был не самым хорошим гипнотизером, поэтому немного вредничал на сей счет и запрещал использовать трансовые техники в психоанализе. Шандор Ференци наоборот не имел ничего против гипноза.
Кому верить? Здесь работает правило «послушай современных аналитиков и сделай наоборот». А они, протаскивая леволиберальные идеи под ширмой науки и психологии, активно возражают против любого «авторитарного» подхода. В некоторых штатах США вообще законом запрещено применять гипнотерапию для работы с эгодистонными сексуальными предпочтениями. Эгодистония – это жутко неприятное состояние субъекта, когда он страдает от собственных привычек, особенностей, ориентации… И нет ничего зазорного, если человек хочет по-быстрому разобраться в себе и кое-что починить. Например, активный гомосексуализм, который (по Ференци) часто оказывается обыкновенным неврозом навязчивости
[31].
А что? Многие успешные, немного авторитарные мужчины средних лет с помощью навязчивых движений снимают стресс. Кто-то четки перебирает, кто-то метрономом щелкает, а кто-то вот креативных менеджеров за филейную часть хватает. Ну нервный тик у человека такой, что ж поделаешь? Правда, ради этого открывать в учреждении отдельный «креативный отдел»… Нет, нам чужих денег не жалко. Просто невроз пройдет, а отдел останется. И что потом с мальчиками-менеджерами делать? Только раздарить ровесникам, у которых невроз навязчивости на фоне кризиса среднего возраста еще не прошел. Вот эта ситуация психоаналитически очень быстро исправляется. В США же за саму попытку решения можно сесть, ибо толерантность.
Так, слушатели (и читатели) оживились. Хорошо. Возвращаемся к сути. Гипноз иногда очень полезен. Например, вы сильно ограничены по срокам. Или надо красиво оформить инсайт (озарение) клиента – для этого нужна мягкая форма гипнотической интервенции, ни в коем случае не транс. Нашу интервенцию осуществляет не аналитик, а бездушно щелкающий метроном. Наши руки чисты.
Оставшиеся несколько минут метроном был постоянно включен. Частота – 50 щелчков в минуту. У клиента не было возможности выключить метроном, но он и не выказывал такого желания. W не сразу закрыл глаза, смотрел (как обычно) в сторону, но более напряженно. Чтобы спокойно вслушиваться в щелчки, прикладывал видимые психические усилия.
Первые 20 щелчков клиент явно испытывал дискомфорт. Напряженные мимика и взгляд, сжатые кулаки, поднятые плечи. Постепенно успокоился и расслабился. После 60–70 щелчков закрыл глаза, стал глубоко и ровно дышать. Примерно через 10 минут (500 щелчков) клиент уснул в кресле.
На выключение метронома не среагировал. Чтобы разбудить клиента и сохранить нужный настрой, был сделан одиночный щелчок метронома. Такой же короткий одиночный щелчок издавал когда-то будильник W, что ассоциировалось у него с повышенным эмоциональным фоном при пробуждении. Клиент проснулся, открыл глаза. Взгляд ясный, открытый, быстро сфокусировался.
Кл.: (встает) Теперь точно знаю, что и как буду говорить.
А.: Бодрость и собранность? (Так сам клиент описывал свое состояние после первого щелчка – классическое возвращение речи.)
Кл.: Так точно.
Клиент надевает головной убор и тут же поправляет, как перед военным смотром. Непроизвольно подносит правую ладонь к виску, как будто отдавая честь. Чеканным шагом движется к выходу. В этой моторной регрессии было отыграно вытесненное желание W сделать карьеру военного. Еще один отзвук прошлых амбиций – ассоциативная реплика клиента «Собраться. Собрать себя. Военные сборы. Собрать все силы».
Откуда именно такая интерпретация? Во-первых, сам клиент об этом вскользь упоминал на некоторых сеансах. Во-вторых, на следующей же встрече он более подробно рассказал о своих упущенных возможностях. Знакомства, ум, квалификация инженера, хорошее образование и физические данные позволили бы W сделать успешную карьеру военного. Но родственники жены (во главе с последней) активно запротестовали. Одни не желали отпускать «свой» источник дохода в дальние края. Другие не желали вместе с этим источником по дальним краям ездить. Третьи запугивали рисками для жизни и свободы. Окончательно добила мужчину позиция его собственной родни, которая мастерски умела хранить молчание в самые критические моменты.
Именно эти «семейные обстоятельства» и заставили W прервать получение военного образования. Они же не позволили перспективному инженеру свалить за границу и заниматься вторым любимым делом. А там, глядишь, и первым (американская оборонка никогда не брезговала брать приезжих высококлассных спецов). Пришлось придумывать третье дело – сидеть в родном городе, строить бизнесы один за другим и вести настоящие боевые действия с братками (хоть какая-то отдушина).
Еще два сеанса прошли в классическом ключе свободных ассоциаций и разматывания длинных цепочек воспоминаний и обид. Вопреки некоторым ожиданиям, клиент не торопился смещать фокус нарратива в семейную область. Он занимался методичной вербализацией тех эмоций, которые у него вызывали партнеры по бизнесу, субподрядчики, бюрократы разных уровней и (до кучи) бывшие однокурсники.
W больше не обрывал цепочки свободных ассоциаций с помощью темпоральных конструкций и метронома. Он доводил каждый эпизод до конца, завершая парой крепких словцов в адрес действующих лиц.
А.: Осталось пять минут до конца сеанса. Есть что-нибудь, что вы хотели рассказать, но не успели?
Кл.: Нет. Я рассказываю, что хочу, но никуда не спешу. Завтра про одного е***тяя расскажу, вместе с ним (название объекта) строили. Таких е***тяев я еще не видел.
А.: Вы заранее знаете, про кого будете рассказывать?
Кл.: Да.
А.: Специально продумываете?
Кл.: Нет, все само в голову лезет. Лезло и раньше. Сейчас лезет в порядке очереди, без суеты.
А.: Метроном?
Кл.: Да.
А.: Но говорили вы тогда не о бизнесе.
Кл.: Я помню! Вы не думайте, я не бегаю от семейных проблем. Просто не готов пока некоторые вещи озвучивать.
А.: Это естественно. Вы уже победили, поэтому можете позволить себе расставлять точки над Ё в любом порядке.
Кл.: Победил. Но до Дня Победы еще дожить надо. И своих не перебить.
На следующем сеансе смысл последней фразы W прояснился. В его рассказах все больше людей из делового окружения получали нелицеприятные ярлыки. Параллельно клиент обрывал многочисленные деловые и неформальные контакты, давно его тяготившие.
Кл.: Я хочу понять… Я их всех ненавидел раньше? Так?
