Наши враги мечтают сделать из нашей страны именно такую территорию. По всему миру они стирают границы, подавляют национальное самосознание, воздвигают глобальный евросовок, гулаг и халифат. И помогает им в этом так называемый народ! Отупевший, ленивый, жадный до халявы, ненавидящий умных и успешных. Народ – враг Нации. Народ, почувствовав себя электоратом, взял власть в заложники, руками реакционеров разогнал национальную элиту. Смерть и судороги несчастной Европы! Но народ не знает, что его тоже принесут в жертву, заменив на еще более тупых, ленивых и агрессивных мигрантов.
Не мы придумали наш основной лозунг: за Нацию, против народа! Сама история произносит его нашими устами! Мы так охотно пожинали и пожинаем плоды прогресса. Разве можем мы не откликнуться на его зов? На крик Нации о помощи? Разве сдадим без боя наше жизненное пространство, наши методы, нашу среду развития? За нами стоят наши семьи, наши друзья и коллеги, наши сограждане, наша история, наша культура! За нами – цивилизация.
И мы, воины прогресса и защитники цивилизации, сомкнем ритуальный круг и высвободим энергию Хроноса, пришпорим четырех скакунов времени, опутаем врага сетью тайных организаций и повторим подвиг Геракла. Мы победим гидру мракобесия, деградации, исламизма и левачества. Отрубим ей все головы, прижжем раны, завалим конвульсирующее тело камнями и проследим, чтобы очередные правозащитники и популисты не разобрали завал.
Stare putes, adeo procedunt tempora tarde
Острее всего темпоральные противоречия проявляются в науке.
Доказывая свою актуальность, научное ядро запускает свои щупальца во все сферы жизни, лезет в глубь тайн вселенной, тянется к вершинам. Научные щупальца усеяны присосками – научными моделями и концептами.
Если вы исследуете сложный предмет (например, психику), то даже самая простая модель недолго останется простой. Она быстро породит эвристическую иерархию, разрастется, начнет ветвиться, обзаведется частными и предельными случаями. Чем дальше, тем больше модель привлекает ресурсов. Особенно если модель оказалась перспективной.
Так произошло, например, с калибровочной теорией и физикой бозонов: всем хочется проверить суперсимметричную модель. Поэтому вслед за одним коллайдером строят другой, третий, замкнутый, линейный, фотонный, электрон-позитронный…
И какой бы совершенной ни была модель, как бы точно она ни описывала изучаемый объект, – всегда найдется кто-нибудь, кто скажет: «А что будет, если вот тут буковку добавить и минус поставить?». И подхватят, и кинутся проверять, и перессорятся, и насоздадут научных сект, и грантов насосутся – и это прекрасно, это признак бурного развития науки! Великий физик, Нобелевский лауреат Ричард Фейнман высказался по поводу добавления буковок: «Искусство науки состоит не в том, чтобы решать уравнения, а в том, чтобы получать ответ, вообще не решая уравнений».
Современные естественно-технические науки постепенно приближаются к этому золотому стандарту. Модели достраиваются и разрастаются сами по себе, легко, глобально и неторопливо. Ученым достаточно иногда собираться, сплетничать, спорить на политические темы, играть в шахматишки или настольный теннис, пить чай с котлетками. А там глядишь – решены несколько сложных уравнений, составлена схема новаторского эксперимента, написана фундаментальная научная монография.
Но их главный ресурс – время – жестко лимитирован!
Многие ученые готовы трудиться бесплатно, но они физически смертны. Это порождает проблему подготовки преемника, что опять же ведет к темпоральным затратам. Плохие ученики долго тупят. Хорошие – слишком быстро схватывают суть проблемы и пытаются убить наставника (в методологическом смысле).
Еще замечено, что периодически появляется волна научных публикаций, в которых заново «открываются» уже известные вещи. Это не плагиат, не злой умысел, не лень, а издержки высокой плотности дискурса. Даже в самой узкой специализации невозможно прочитать весь бэграунд, поэтому проще потратить время и «открыть» что-то заново, чем «лопатить» чужие публикации.
Беспощадное время заземляет ученых, заставляет их фиксировать промежуточные достижения в форме монографий, выступлений и экспериментальных прототипов. Помеха на пути к вершинам чистого познания? Отнюдь. Необходимое неудобство.
Нависшая над нами тень Хроноса – гарант развития, стимул, соавтор. Настоящий ученый не конкурирует с другими учеными. Он соревнуется с самим временем. Как и любой настоящий политик, промышленник, военный, психоаналитик, философ, художник.
Осознание собственной смертности – лучшее лекарство от лени. Бессмертный гений никогда не совершит больше одного крупного открытия. Первый (и последний) премиальный гонорар он потратит на строительство башни из слоновой кости. И запрется там с группой избранных, чтобы вечно играть в бисер, упиваясь потоком озарений и не утруждая себя их фиксацией, расшифровкой, аргументацией.
Когда же великое открытие будет совершено, когда будет построена безупречная Теория Всего, когда откроются двери башни, бессмертный ученый выйдет к смертным людям и обнаружит, что человечество давно погибло.
Quodcumque retro est
Представьте белый лист, на котором изображена черная координатная сетка. Белый лист – это здоровое общество. Координаты – это реальные экономические и управленческие параметры. Когда общество здорово, граждане обращают внимание на реальные проблемы и принимают решения по действительно важным вопросам.
Но когда общество заболевает, лист чернеет. Черные оси труднее разглядеть. Одновременно проступают белые оси. Откуда они взялись? Их нарисовали отдельные группы не вполне адекватных людей. Кроме этих групп, никто не различал белые оси на белом фоне. Белая ось – это любая надуманная проблема, абстрактная ценность, политический фетиш, лапша для народных ушей.
Чем здоровее (белее) общество, тем меньше информационного шума исходит от белых осей. Но в больном (черном) обществе белые оси бросаются в глаза. И тогда политики говорят не о реальных проблемах, а об иллюзиях и симулякрах. Сознательные граждане чувствуют подвох и пытаются ставить на повестку дня настоящие экономические и управленческие задачи. Но народ, будучи по натуре впечатлительным, да еще и стадным существом, любит белые оси и при первой возможности поляризуется (разбивается на два лагеря) вдоль какой-нибудь оси.
Традиции можно считать серой осью, которая присутствует даже в здоровом обществе. Но общество развивается, и серая ось со временем белеет. Это означает победу прогресса, критического мышления и центризма над пережитками прошлого. Актуальный пример – это идеи гуманизма и леволиберальная философия франкфуртской школы. Сейчас многие политики всерьез верят в ценность любой человеческой жизни и в идею равенства. Но история быстро расставит все на свои места. Все больше граждан на собственном опыте убедились в несостоятельности гуманизма, толерантности и уравниловки.
Наша Нация переживает кризис, поэтому белые оси видны особенно отчетливо. В России политиков принято делить на «ватников» и «либерастов». Другая версия того же деления: «патриоты» и «пятая колонна». Еще один вариант: «славянофилы» и «западники». Все наименования взяты в кавычки, потому что деление весьма условно и часто среди «либералов» попадаются поклонники радикальных методов (вроде анархизма или нацизма), а «патриоты» любят держать свой капитал в западных странах.
