Белые оси часто «склеиваются», превращаются друг в друга. Это происходит легко и спонтанно, потому что в основе белых осей лежат совершенно абстрактные и надуманные тезисы. Белых осей много, у них разные названия, но все они черпают свою белизну в психических отклонениях или банальной глупости. Настоящие граждане (не народ) мыслит в категории черных осей, лишь изредка используя серые оси как метод управления массами.
Сейчас оппозиция пытается «приклеить» к оси «ватники» – «либерасты» еще пару ярлыков, а именно: «Путин» – «Навальный». Это весьма спорная инициатива, потому что Навального поддерживает далеко не вся оппозиция. Кроме того, нельзя сопоставлять уязвимого и ведомого гражданина (пусть и пассионарного) с личностью, равномерно растворенной в авторитарной системе.
Навальный и его сторонники не могут обеспечить себе ни экономической, ни управленческой, ни элементарной физической безопасности. Собранные ими «пожертвования» могут быть в любой момент арестованы, сами активисты – подвергнуты физическому насилию вплоть до ликвидации. Пока они принципиально играются в пацифистов и легалистов (людей, для которых психически важно действовать в рамках закона), пока они пребывают в плену абстрактных ценностей – их нельзя считать конструктивной самостоятельной силой. Таким образом, даже большая тактическая победа оппозиции не даст им желанной «легитимности».
Путин же легитимен по определению, потому что сам является источником легитимности (ему досталась система, заточенная под такой подход). Кремль до недавнего времени мог мастерски использовать риторику любой белой оси в своих прагматических целях. Власть одинаково хорошо могла (раньше, но не сейчас!) заигрывать и с либеральной интеллигенцией, и с народом, и с олигархами, и с успешным средним классом. Собственно, понимание вторичности белых осей было гарантией тактических и стратегических триумфов Путина. Политический капитал, добытый таким способом, Президент вкладывал в черные оси, создавая новые управленческие механизмы (ОНФ, «вертикаль власти», «суверенная демократия», «открытое правительство») и влияя на экономические тренды (модернизация, зачатки технократии, система научных грантов, госзаказы, реанимация ВПК, монетизация льгот). Пусть не все из этих начинаний оказались удачными, речь не о результатах, а о самой возможности влиять на системные процессы.
Однако в последнее время Кремль все чаще тянется не к черным, а к серым осям. Например, использование церкви (шире – традиционных ценностей народностей РФ) для укрепления вертикали и монополии на «идейную» повестку дня.
Мы наблюдаем активизацию разнообразных фанатиков, которые видят только белые оси и не желают даже слышать о серых (и тем более черных) осях. Это предельно поляризованные группы. Пока что мы встречаем только ярых верующих, но не видим их воинствующих противников. Это – заслуга бдительных силовиков. Также локальное насилие все чаще оправдывают лозунгами о «дружбе народов», по сути, ведя вооруженную борьбу с умеренными русскими националистами. И кажется, будто все радикальные нацики либо перебиты, либо рассажены по камерам. Это опасное заблуждение. Стоит власти чуть-чуть ослабнуть, как вытесненные из легального поля радикалы начнут активно бороться со своими полулегальными антисимметричными коллегами.
Россия рискует ощутить все прелести общества, поляризованного сразу в нескольких направлениях. Вступят в горячую фазу внутриисламские разборки: салафиты и ваххабиты (сепаратисты и террористы) против наиболее пассионарных суфистов-кадыровцев (сторонники федеральной власти). Или крайние левые пойдут «грабить награбленную» церковную утварь, заодно сея разрушение и смерть всем «охранителям капитализма». Не исключен даже раскол внутри православной церкви. Вариантов здесь множество, но у всех одна суть – сначала руки развязываются у одной кучки фанатиков и экстремистов, а потом и у всех остальных кучек. И что самое опасное – на словах жесткие и радикальные, но на деле умеренные группировки (те же кадыровцы) обнаружат, что им выгоднее окончательно порвать с умеренностью.
Теперь вы можете лучше понять наши мотивы. Мы выступаем за планомерное обесценивание абстрактных идеалов и ложных ценностей. За принятие решений исходя из системной логики, практической пользы и примата метода на целью.
Все остальные политические силы (и просто праздные наблюдатели) почти всегда идут на поводу у белых осей. Они не могут удержаться от искушений, поэтому в любом конфликте абстрактных идеалов выбирают ту или иную сторону. В любых острых вопросах (от Крыма до роли церкви) мы уверенно занимаем не просто нейтральную, а максимально прагматичную и конструктивную позицию. Мы игнорируем проблемы, мы ищем их решения в объективных (черных), а не абстрактных (белых) координатах.
Пример с Крымом. Либералы возвели идею отказа от Крыма в ранг фетиша. Теперь несогласие с их капитулянтской точкой зрения приравнивается к предательству либеральных идей. Навальному до сих пор припоминают сравнение полуострова с бутербродом. Ура-патриоты, с другой стороны, рвутся любой ценой «освобождать» вообще весь восток Украины. Понятно, что «в вакууме» спорить о плюсах и минусах ирредентизма (притязание на территорию, исходя из этнического состава местного населения) можно бесконечно. На практике обе стороны проигрывают, так как сужают окно возможностей и дают громкие обещания. Если эти обещания не будут выполнены – даже по объективным и разумным причинам – для сторонников это будет колоссальная психическая травма.
Принадлежность Крыма – это лишь один из множества параметров. Вы можете зафиксировать его в нужном вам положении, но проиграть в других параметрах. Означает ли это априорный отказ? Нет. Это очень важный момент. Центрист не будет превращать в фетиш ни «сдачу» Крыма, ни его удержание. Вместо этого вопрос Крыма будет помещен в единый контекст триггеров (психических спусковых крючков), экономических связей, мировых настроений, дипломатии, текущего состояния Украины. Закрывая эту больную тему, скромно скажем: мы уже проработали как минимум три оптимальных (для России) решения крымского вопроса. Два из трех решений позволяют спокойно оставить Крым в составе РФ, стряхнуть с себя санкции и усилить дипломатические связи с Польшей и Венгрией.
Возвращаясь к белым осям. Они позволяют распознать потенциальных союзников и отсеять принципиальных противников. Это важно для формирования (в скором будущем) большого консенсуса. Защитники прогресса, цивилизации и нации, даже в условиях больного общества (черного листа), относятся к белым осям как к инструменту, а не как к универсальному мерилу.
Позитивным примером является Кадыров, который умело перехватывает риторическую инициативу у настоящих радикалов. Подавляющее большинство мусульман (в России и в мире) прислушиваются к его словам. И, хотя аргументация чеченского губернатора построена в пространстве белых осей, конкретные действия (указы, преследование радикалов, масштабное строительство) очень органично вписываются в общий прагматизм центральной власти. И не могут не вписываться, потому что для Кадырова основным стимулом является сохранение текущей структуры экономических и управленческих отношений с Кремлем.
Либералы любят говорить, будто мы «платим Чечне дань», забывая, что такая ситуация характерна скорее для их любимых западных стран. Там этнические меньшинства получают пособия просто за свой генотип, параллельно творя полный беспредел. В Чечне же наблюдается редкое явление успешной конвертации дотаций в активную лояльность. То есть, опять же, наши отношения с Чечней хорошо описываются в терминах черных осей (экономика, управление). Западное заискивание перед бесполезными меньшинствами можно объяснить скорее психическими проблемами евролевых политиков, чем рациональными доводами.
