Целую минуту он мог только дышать, широкая грудь поднималась и опадала в быстрых и частых движениях. Наконец он открыл глаза.
– Где Гризволд?
Все собрались вокруг него, впереди стоял Верзила, который удивленно посмотрел на него.
– Ты разве не видел?
– Я сбил его с ног. – Дэвид осмотрелся. Гризволда нигде не было видно.
Верзила сделал ныряющий жест рукой.
– В трещине.
– Что? – Дэвид нахмурился под маской. – Дурацкая шутка.
– Вовсе нет.
– Через край, как прыгун в воду.
– Клянусь космосом, он сам виноват.
– Чистая самозащита с твоей стороны, землянин.
Фермеры говорили одновременно.
Дэвид остановил их:
– Подождите, что случилось? Я сбросил его туда?
– Нет, землянин, – звенел Верзила. – Это не ты. Ты его ударил, и этот червь упал. Потом попытался встать. Снова начал падать и тогда, чтобы сохранить равновесие, шагнул вперед, не видя, что перед ним. Мы пытались удержать его, но было уже поздно – он упал вниз. Если бы он не пытался прижать тебя к краю пропасти, чтобы сбросить, этого бы не случилось.
Дэвид оглядел окружающих. Они смотрели на него.
Наконец один из фермеров протянул жесткую руку:
– Отличное шоу, фермер.
Слова прозвучали спокойно, но это означало признание. Всеобщее напряжение спало.
Верзила торжествующе закричал, подпрыгнул на шесть футов и медленно опустился, выделывая ногами такие па, какие не доступны ни одному танцору на Земле. Остальные еще более сгрудились вокруг Дэвида. Люди, которые раньше называли его только «землянин» и «ты», теперь хлопали его по спине и говорили, что им может гордиться Марс.
Верзила закричал:
– Парни, продолжим осмотр. Разве нам нужен для этого Гризволд?
Все заревели:
– Нет!
– Ну так как? – Верзила запрыгнул в свой пескоход. – Пошли, фермер, – позвал он Дэвида, и тот занял место в машине, пятнадцать минут назад принадлежавшей Гризволду.
Снова над марсианской пустыней прокатился клич:
– В пески!
Новость быстро распространилась по всем уголкам фермы. Пока Дэвид маневрировал между стеклянными стенами, известие о конце Гризволда стало известно повсеместно. Вернувшись, Дэвид понял, что стал знаменитым.
Обычного ужина в этот день не было. Все поели в пустыне перед возвращением, поэтому через полчаса после возвращения фермеры собрались в умирающем свете марсианского дня перед главной конторой.
Несомненно, к этому времени Хеннес и сам Старик знали о происшествии. Среди собравшихся было немало из «банды Хеннеса» – людей, появившихся после того, как Хеннес стал управляющим. Их интересы были тесно связаны с его интересами, и уж они-то все доложили начальству. Толпа гудела в предвкушении интересного шоу.
Дело было даже не в том, что многие ненавидели Хеннеса. Он был энергичен и не груб. Но его не любили. Он был холоден и всегда держался на расстоянии, у него не было умения легко сходиться с людьми, как у предыдущего управляющего. На Марсе, с его минимальными социальными различиями, это серьезный недостаток. Таких людей недолюбливают. Да и сам Гризволд был кем угодно, только не любимцем фермы.
Стояло такое оживление, какого ферма Макиана не видела за последние три марсианских года, а марсианский год лишь чуть-чуть короче двух земных.
Когда появился Дэвид, его встретили приветственными возгласами. Лишь небольшая группа в стороне выглядела мрачно и враждебно.
В конторе, должно быть, услышали приветственные возгласы, потому что Макиан, Хеннес, Бенсон и еще несколько человек тут же вышли оттуда. Дэвид подошел к основанию высокого крыльца конторы, на верхней ступеньке которого остановился Хеннес. Так они стояли с минуту, глядя друг на друга.
Дэвид сказал:
– Сэр, я пришел объяснить сегодняшний инцидент.
Голос Хеннеса звучал спокойно:
– Ценный работник фермы Макиана погиб сегодня в результате вашей с ним ссоры. Твое объяснение изменит этот факт?
– Нет, сэр, но Гризволд был побежден в честной схватке.
Из толпы послышался голос:
– Гризволд хотел убить парня. Он забыл надеть на оси его машины прутья для балласта – случайно.
Саркастический тон последнего слова был поддержан сдержанным смешком.
Хеннес побледнел. Кулаки его сжались.
– Кто это сказал?
Наступило молчание, потом из глубины толпы послышался негромкий покорный голос:
– Учитель, это не я.
Там стоял Верзила, сцепив перед собой руки и скромно глядя под ноги.
Снова послышался смех, на этот раз громкий.
С видимым усилием подавив ярость, Хеннес обратился к Дэвиду:
– Вы утверждаете, что на вашу жизнь покушались?
– Нет, сэр, – ответил Дэвид. – Я утверждаю, что была честная схватка в присутствии семи свидетелей. Человек, участвующий в честной схватке, должен рассчитывать только на свои силы. Или вы хотите установить новые правила?
Из толпы послышались одобрительные возгласы. Бросив взгляд на фермеров, Хеннес закричал:
– Жаль, что вас втягивают в дело, о котором вы потом пожалеете. Вы заблуждаетесь. А теперь возвращайтесь к работе, вы все, и будьте уверены, что ваше поведение сегодня вечером не будет забыто. Что касается вас, Уильямс, то мы еще обдумаем ваш случай. Это не конец.
Он с грохотом захлопнул за собой дверь в контору, и после некоторого колебания за ним последовали остальные.
…В тот же день Дэвида вызвали к Бенсону. Праздничный вечер, традиционно последовавший за инспекцией, затянулся, и Дэвид был вынужден присутствовать на нем. Не было никакой возможности уйти к себе.
Вечер был утомителен, к тому же за сегодняшний день Дэвид очень устал. Поэтому, входя в кабинет Бенсона и наклоняясь, чтобы не задеть притолоку, он громко зевнул.
– Входите, Уильямс, – пригласил Бенсон. На нем был белый халат, и в лаборатории стоял резкий запах животных, доносившийся от клеток с крысами и хомяками. – Вы выглядите сонным. Садитесь.
– Спасибо, – ответил Дэвид. – Я на самом деле хочу спать. Чем могу быть вам полезен?
– Это я могу быть вам полезен, Уильямс. Вы в опасности и можете оказаться в еще большей опасности. Боюсь, что вы не очень хорошо представляете себе марсианские традиции. У мистера Макиана есть полное право расстрелять вас, так как смерть Гризволда можно считать убийством.
– Без суда?
– Нет, но Хеннес всегда найдет двенадцать фермеров, которые засвидетельствуют все, что он захочет.
