Сердце его билось учащенно.
Вот последнее доказательство. Доказательство правоты всех его рассуждений – рассуждений, которые казались такими основательными и полными, но под которыми не было ничего, кроме логики. Но теперь логику подтверждало нечто сделанное из молекул, нечто такое, что можно потрогать.
Он положил находку в карман сапога, рядом с марсианской маской и ключами, взятыми у Хеннеса. Закрыл за собой дверь и вышел. Купол над головой начал заметно сереть. Скоро вспыхнет главное освещение, и день официально начнется. Последний день – либо для отравителей, либо для всей земной цивилизации.
А пока у него есть возможность немного поспать.
Ферма Макиана застыла в морозном спокойствии. Мало кто из фермеров даже догадывался о разворачивающихся событиях. Было ясно, что происходит нечто серьезное, но более ничего угадать было невозможно. Некоторые шептали, что Макиан был уличен в серьезных финансовых злоупотреблениях, но никто в это не верил.
Зачем было бы по такому поводу посылать армию?
Сжимая в руках магазинные бластеры, жестколицые люди в мундирах окружили центральное здание фермы. На крыше установили два артиллерийских орудия. И все вокруг здания опустело. Все фермеры, кроме тех, кто должен был поддерживать функционирование жизнеобеспечивающего оборудования, были удалены в казармы. Немногим оставшимся было строго приказано заниматься только своей работой.
Ровно в 12.15 два человека, охранявшие задний вход в здание, разделились, разошлись в разные стороны и исчезли, оставив вход без охраны. В 12.30 они вернулись и заняли свои посты. Один из артиллеристов впоследствии утверждал, что видел, как в этот интервал кто-то входил в здание. Он признавал, что видел входящего только мгновение, да и вообще его рассказ не имел смысла, так как он утверждал, что это был человек, охваченный огнем.
Ему никто не поверил.
Доктор Сильверс ни в чем не был уверен. Вообще ни в чем. Он не знал, с чего начать встречу. Взглянул на остальных четырех сидевших за столом.
Макиан. Выглядит так, будто не спал целую неделю. Вероятно, так оно и есть. Пока что он не произнес ни слова. Сильверс засомневался, полностью ли Макиан осознает окружающее.
Хеннес. В темных очках. На мгновение он их снял, и глаза его оказались воспаленными и злыми. Теперь он сидит, что-то бормоча про себя.
Бенсон. Тихий и удрученный. Накануне доктор Сильверс провел с ним несколько часов и не сомневался, что неудача в исследованиях для Бенсона – большое горе. Он рассуждал о марсианах, природных марсианах, как о причине отравлений, но Сильверс не воспринимал этого всерьез.
Верзила. Единственный человек, чувствующий себя вполне счастливым. Разумеется, он понимает суть кризиса лишь частично. Вот он откинулся в кресле, очевидно польщенный, что находится рядом с такими значительными лицами, и наслаждается своей ролью.
И еще одно кресло поставил к столу Сильверс. Оно стояло пустое и ожидающее. Никто ничего не сказал по этому поводу.
Доктор Сильверс кое-как поддерживал разговор, делая какие-то незначительные замечания. Как и пустое кресло, он ждал.
В 12.16 Сильверс поднял голову и медленно встал не в состоянии произнести ни слова. Верзила оттолкнул свой стул назад и присел, как бы собираясь прыгнуть. Голова Хеннеса резко дернулась, побелевшие пальцы судорожно сжали край стола. Бенсон огляделся и всхлипнул. Но Макиан, казалось, вовсе не был потрясен. Он поднял голову и, очевидно, принял увиденное за еще один странный элемент мира, который он вдруг перестал понимать.
Фигура у входа произнесла:
– Я Космический Рейнджер.
Яркий свет в комнате частично приглушил окружавшее его сияние, дым, окружающий его голову, стал более заметным, чем ночью, когда его видел Хеннес.
Космический Рейнджер вошел. Почти автоматически все отодвинулись, так что пустое кресло оказалось в одиночестве. Космический Рейнджер сел, лицо его было невидимо, руки он вытянул вперед и положил на стол, но они на него не легли. Между столом и руками сохранялось с четверть дюйма пустоты.
Космический Рейнджер сказал:
– Я пришел поговорить с преступниками.
Последующее гнетущее молчание нарушил Хеннес. Его голос был полон яда:
– Вы имеете в виду воров?
Он поднял руку к темным очкам, но не снял их. Пальцы его заметно дрожали.
Ответ Космического Рейнджера прозвучал медленно и глухо.
– Да, я вор. Вот ключи, которые я взял из ваших сапог. Мне они больше не нужны.
Металлические ключи ударились о стол рядом с Хеннесом. Тот не взял их.
Космический Рейнджер продолжал:
– Но воровство должно было предотвратить гораздо большее преступление. Например, преступление доверенного управляющего, который проводил ночи в Винград-сити в поисках отравителей.
Лицо Верзилы радостно осветилось.
– Эй, Хеннес, – воскликнул он, – похоже, вас сопровождали!
Но Хеннес слышал и видел только привидение через стол от себя.
– В чем же здесь преступление? – спросил он.
– Преступление, – сказал Космический Рейнджер, – в быстром полете в сторону астероидов.
– Почему? Зачем?
– Разве не из астероидов пришел ультиматум отравителей?
– Вы обвиняете меня в том, что я стою за отравлениями? Я отрицаю это. Где ваши доказательства? Если, конечно, вы считаете, что нужны доказательства. Может, вы думаете, что ваш маскарад заставит меня согласиться на ложь?
– Где вы были двое суток до поступления ультиматума?
– Не буду отвечать. Я отрицаю ваше право допрашивать меня.
– Тогда я отвечу за вас. Механизм отравления находится в астероидах, на старой пиратской базе. А мозг всей организации здесь, на ферме Макиана.
Тут Макиан с трудом встал, рот его кривился.
Космический Рейнджер взмахом дымной руки усадил его и продолжал:
– Вы, Хеннес, связник.
Теперь Хеннес снял очки. Его пухлое гладкое лицо с воспаленными глазами застыло.
Он сказал:
– Вы мне наскучили, Космический Рейнджер, или как еще вы себя называете. Это совещание, как я понимаю, было созвано, чтобы найти меры борьбы с отравителями. А теперь оно превратилось в глупое судилище с бездарным актером, и я ухожу.
Доктор Сильверс потянулся мимо Верзилы и схватил Хеннеса за руку:
– Пожалуйста, останьтесь, Хеннес, я хочу услышать больше. Никто не обвинит вас без доказательств.
Хеннес отбросил руку Сильверса и встал. Верзила спокойно произнес:
– Мне приятно будет видеть, как вас пристрелят, Хеннес. Именно это и произойдет, если вы выйдете за дверь.
