На висках Хеннеса выступили капли пота. Он закашлялся.
Космический Рейнджер терпеливо ждал.
Хеннес закричал:
– Я буду говорить! Буду! Уберите его! Уберите!
Слова звучали неразборчиво, но его намерения и отчаянный ужас, исказивший лицо, были достаточно ясны.
– Хорошо! Вам лучше делать записи, доктор Сильверс.
Прошло три дня, прежде чем доктор Сильверс вновь увиделся с Дэвидом Старром. Он мало спал в эти дни и очень устал, но это не помешало ему с радостью приветствовать Дэвида. Верзила, все это время не оставлявший доктора Сильверса, был также обрадован.
– Сработало, – сказал доктор Сильверс. – Вы, конечно, слышали об этом. Сработало удивительно хорошо.
– Знаю, – с улыбкой ответил Дэвид. – Космический Рейнджер мне все рассказал.
– Значит, вы снова виделись с ним?
– Очень ненадолго.
– Он почти сразу исчез. Я упомянул о нем в своем докладе: мне пришлось это сделать. Но чувствую я себя дураком, хотя у меня есть свидетели: Верзила и старый Макиан.
– И я, – добавил Дэвид.
– Да, конечно. Ну, с этим покончено. Мы отыскали запасы яда и очистили астероиды. Не менее двух дюжин человек получат пожизненное заключение, и Бенсон в конце концов станет трудиться на общее благо. Его эксперименты над марсианской жизнью были в своем роде революционными. Может быть, результатом его открытия, при помощи которого он хотел захватить контроль над Землей, станет целая серия новых антибиотиков. Если бы несчастный глупец добивался научного признания, он был бы великим человеком. Хорошо, что признание Хеннеса остановило его.
Дэвид сказал:
– Это признание было заранее тщательно рассчитано. Космический Рейнджер всю предшествующую ночь работал над этим.
– Ну, я сомневаюсь, чтобы какой-нибудь человек смог противостоять угрозе отравления, которая встала перед Хеннесом. Что бы случилось, если бы на самом деле Хеннес был не виноват? Космический Рейнджер сильно рисковал.
– Вовсе нет. Никакого яда не было. Бенсон это знал. Думаете, Бенсон бы оставил в своей лаборатории образец яда, как очевидное доказательство против себя? Думаете, мы могли бы случайно отыскать этот яд?
– Но яд в пульке?
– …простой бесцветный желатин. Бенсон догадался об этом. Поэтому Космический Рейнджер и не пытался вырвать у него признание. Поэтому он приказал заткнуть ему рот, чтобы Бенсон не смог говорить. Хеннес тоже мог бы догадаться, если бы не страх.
– Ну пусть меня выбросят в космос! – пораженно воскликнул доктор Сильверс.
Он еще долго потирал подбородок, даже когда наконец попрощался и отправился спать.
Дэвид повернулся к Верзиле.
– А что ты теперь будешь делать, Верзила?
Верзила ответил:
– Доктор Сильверс предложил мне постоянную работу в Совете. Но не думаю, что соглашусь на это.
– Почему?
– По правде говоря, мистер Старр, я предпочел бы отправиться туда же, куда и ты.
– Я отправляюсь на Землю, – сказал Дэвид.
Они были одни, но Верзила осторожно оглянулся, прежде чем заговорил.
– Мне кажется, что ты еще побываешь во многих местах… Космический Рейнджер.
– Что?
– Конечно. Я узнал тебя в первое же мгновение, как только ты вошел в дыме и огне. Поэтому я и не воспринял серьезно обвинение в отравлении. – Лицо его расплылось в широкой улыбке.
– Ты понимаешь, о чем говоришь?
– Конечно. Лица твоего я не видел, не видел деталей костюма, но на Рейнджере были твои сапоги, и совпадали рост и телосложение.
– Совпадение.
– Может быть. Подробностей я не видел, но цвет сапог различил ясно. Ты единственный из известных мне фермеров, который согласился носить черно-белые сапоги.
Дэвид Старр откинулся и захохотал.
– Ты выиграл. Ты на самом деле хочешь присоединиться ко мне?
– Сделал бы это с гордостью, – ответил Верзила.
Дэвид протянул руку, и они обменялись рукопожатием.
– Значит, отныне мы вместе, – сказал Дэвид.
