– Я ищу работника. Да.
– Отлично. А я ищу работу.
– Мне нужен опытный сеятель. У тебя есть опыт?
– Пожалуй, нет.
– Когда-нибудь убирал урожай? Пескоходом сможешь управлять? Короче, как я могу судить по твоему костюму, – он сделал шаг назад, чтобы получше разглядеть Дэвида, – ты землянин, который случайно неплохо обращается с бластером. Мне ты не нужен.
– Даже в том случае, – голос Дэвида опустился до шепота, – если я скажу, что интересуюсь пищевыми отравлениями?
Лицо Хеннеса не изменилось, и он, не моргнув глазом, произнес:
– Не понимаю тебя.
– Подумайте получше. – Дэвид слегка улыбался, но в его улыбке не было веселья.
– Работать на марсианской ферме нелегко, – сказал Хеннес.
– Я привык к нелегкой работе.
Фермер взглянул на крепкую фигуру Дэвида.
– Может, ты и прав. Ладно, мы тебя будем кормить, дадим три смены одежды и пару сапог. Пятьдесят долларов за первый год, выплата в конце года. Если весь год не проработаешь, никакой оплаты.
– Согласен. А что за работа?
– Единственная, на какую ты способен. Будешь помощником в столовой. Если хватит мозгов, сможешь продвинуться; если нет, там и проведешь весь год.
– Договорились. А как насчет Верзилы?
Верзила, во время разговора переводивший взгляд с одного на другого, пронзительно воскликнул:
– Нет, сэр, я на этот набитый песком мешок не работаю! И вам не советую.
Дэвид через плечо бросил:
– А небольшая работа в обмен на документы?
– Ну, разве что с месяц, – протянул Верзила.
– Он твой друг? – спросил Хеннес.
Дэвид кивнул.
– Да, я без него не поеду.
– Беру его тоже. Один месяц, и пусть он держит рот закрытым. Никакой платы, только документы. Пошли отсюда. Мой пескоход снаружи.
Впятером они вышли, Верзила и Дэвид шли сзади.
– Я у тебя в долгу, приятель, – сказал Верзила. – Если буду нужен – только свистни.
Пескоход был открытым, но Дэвид видел щели под боками, откуда выдвигались панели, и тогда машина служила хорошим укрытием от песчаных бурь Марса. Колеса широкие, чтобы не тонули в песке. Минимум стекла, да и то сливается с металлом, как будто они родились вместе.
Кругом было полно народу, но никто не обращал внимания на самое обычное зрелище – пескоход с фермерами.
Хеннес сказал:
– Мы сядем впереди. Ты с приятелем садись сзади, землянин.
Говоря это, он занял место водителя. Приборы управления располагались перед ним на щите, выше – ветровое стекло. Гризволд сел справа от Хеннеса.
Верзила устроился сзади. Дэвид собирался последовать за ним, когда Верзила неожиданно воскликнул:
– Берегись!
Кто-то подбирался сзади. Дэвид успел полуобернуться. У дверцы стоял второй спутник Хеннеса, с бледным бородатым лицом. Дэвид действовал быстро, но было уже поздно.
Последнее, что он увидел, – блеск оружия в руке этого человека, потом послышался какой-то мягкий звук. Чувства боли не было, далекий голос произнес:
– Хорошо, Зукис. Садись сзади и присматривай за ними.
Голос, казалось, доносился с конца длинного туннеля. Потом какое-то движение – и абсолютная пустота.
Дэвид Старр упал на сиденье без признаков жизни.
Глава 4
Чужая жизнь
Рваные полосы света проплывали мимо. Дэвид Старр ощутил сильное покалывание во всем теле и давление на спину. Последнее объяснялось тем, что он лежал лицом вверх на жестком матраце. А покалывание, как он знал, было последствием действия станнера, оружия, которое парализовало нервные окончания у основания мозга.
Прежде чем полосы света приобрели смысл, прежде чем он полностью осознал происходящее, Дэвид почувствовал, что его трясут за плечи и шлепают по щекам. Свет устремился в его открытые глаза, и он поднял ноющую руку, чтобы предотвратить следующий шлепок.
Над ним склонился Верзила, его маленькое кроличье личико с круглым вздернутым носом придвинулось совсем близко.
– Клянусь Ганимедом, я уже думал, что тебя прикончили, – сказал он.
Дэвид приподнялся на онемевшем локте.
– Я так себя чувствую, будто это почти правда. Где мы?
– В фермерской тюрьме. Бесполезно пытаться выбраться: двери закрыты, окна зарешечены. – Голос его звучал угнетенно.
Дэвид пощупал под рукой. Бластера не было. Естественно! Этого можно было ожидать.
– Тебе тоже досталось станнера, Верзила? – спросил он.
Верзила покачал головой.
– Зукис уложил меня рукоятью пистолета. – Малыш с отвращением осторожно потрогал голову. Потом выпалил: – Но я перед этим чуть не сломал ему руку.
За дверью послышались шаги. Дэвид сел. Вошел Хеннес, с ним пожилой человек с вытянутым усталым лицом. Его бледно-голубые глаза под густыми седыми бровями, казалось, постоянно щурились. На нем был городской костюм, вполне земного типа. Даже марсианских сапог на нем не было.
Хеннес заговорил сначала с Верзилой.
– Убирайся в столовую и, если только выйдешь без разрешения, будешь разорван надвое.
Верзила скорчил рожу, махнул Дэвиду:
– Пока, землянин, – и вышел с громким топотом.
Хеннес, проводив его взглядом, закрыл дверь. Потом повернулся к человеку с седыми бровями.
– Это он, мистер Макиан. Называет себя Уильямсом.
– Вы рисковали, Хеннес. Если бы он умер, вместе с ним исчезла бы ценная нить.
Хеннес пожал плечами.
– Он был вооружен. Мы не могли иначе. Во всяком случае, он перед вами, сэр.
Дэвид отметил, что они говорят о нем так, будто его здесь нет или он – неодушевленная часть кровати.
Макиан повернулся к нему, взгляд его был жестким.
– Я хозяин этого ранчо. Свыше ста миль в любом направлении – все это владения Макиана. Я указываю, кого освободить, а кого заключить в тюрьму. Я говорю, кто работает, а кто голодает, даже кто живет и кто умирает. Ты меня понял?
– Да, – ответил Дэвид.
– Тогда отвечай откровенно, и тебе нечего бояться. Но, если попытаешься что-нибудь скрыть, мы все равно узнаем. И тогда придется тебя убить. Ты по-прежнему меня понимаешь?
– Понимаю.
– Тебя зовут Уильямс?
– Таково мое имя на Марсе.
– Ладно. Что ты знаешь о пищевых отравлениях?
Дэвид спустил ноги с кровати и начал рассказывать:
