— Цыпа, а почему белая? — не понял я.
— А тут, товарищ лейтенант, и пигмент где-то должен быть, колер наводить, если жидкий, то он в таких же бочках, где-то здесь, а если порошок… тогда не знаю — в трюмах надо искать.
Пока я докладывал Карпенко о запасах обнаруженной краски, неугомонный Цыпа нашел таки бочки с колером, стояли в крайнем ряду. Два цвета, черный и темно-синий, который наглы называют «navy», то есть морской. Тем временем с «Трибуца» поступает приказ, вывалить кранцы и провести швартовку с «Вилковым», который подойдет минут через сорок. А потом здесь будет резвиться банда хомяков-террористов. В смысле что эта краска пришлась нашему самому главному военно-морскому командиру ко двору. Что и во что он собрался перекрашивать? Я не знаю, со мной не поделились. В первую очередь, со стороны вываленных кранцев, к угольщику ошвартовалась «Принцесса солнца» и туда перегнали стонущих и охающих японцев. Каюты третьего класса, по сей момент запертые на ключ, послужили им надежным приютом. Все, «Принцесса» отвалила, а «Вилкова» все нет. Он явился не через сорок минут, а аж через полтора часа. Но это ничего, поскольку тут же начался аврал. Вилковцам с трудом удалось открыть крышку трюма, того самого, где раньше располагалась та штука, которая и забросила нас сюда. Теперь же, за исключением пары контейнеров, трюм был пуст. Вот туда-то кран и опускал увязанные тросами связки бочек.
Стемнело, окончание погрузки уже было при свете прожекторов. «Вилков» отдал швартовы и отвалил, и теперь наше дело пустить эту галошу на дно, что мы проделаем с превеликим удовольствием. Теперь знать бы как это сделать, не тратя снарядов и взрывчатки. Жуть как жалко тратить пластид на это убожество. Но и Марию Целесту из этого угольщика тоже делать не надо. Опять связываюсь с Карпенко.
В ответ команда.
— Ждите, посылаю спецов.
Минут через десять подваливает катер, и на палубу поднимаются два «сундука». Проходит еще полчаса и несчастная… — «Мару» начинает, наконец, медленно погружаться в царство Нептуна. Оказалось что вентиля кингстонов системы затопления приржавели, но как говорят против лома нет приема. А как же без лома в котельном отделении, чем угольный шлак шуровать? Нашли японский ломик, вставили в штурвал задвижки, навалились… хвастаются что ломик погнули, но вентиль открыли. Может и не врут, эти могут. А мы, тем временем, не спеша, сохраняя достоинство, спустились по трапу в катер, оставляя обреченную посудину на волю волн.
4 марта 1904 года. 07–35 по местному времени
Тихий океан, 32 гр. СШ, 150 гр. ВД.
Палуба БПК «Адмирал Трибуц».
Павел Павлович Одинцов.
Сегодня у наст маленький субботник, пользуясь хорошей погодой группа легла в дрейф для перекраски. Вот куда пойдет награбленная у японцев краска, на нанесение цифрового морского камуфляжа, чтобы снизить заметность кораблей. Краски хватит только на «Трибуц», «Быстрый» и «Вилков», поэтому «Бутома» и дальше будет ходить в своем гражданском наряде. Но перед трудовыми усилиями Карпенко решил устроить небольшой митинг. Замполит «Трибуца» оказался настолько косноязычен, что выступить перед людьми он попросил меня, Новикова, а потом и сам собрался внести свои пять копеек. Впрочем, это решение не помешало ему открыть митинг самому. На носовой палубе «Вилкова» собрались все, кроме тех, кто должен был оставаться на своих постах даже тогда, когда корабль лежит в дрейфе. Справа к нам пришвартовался «Быстрый», а слева «Трибуц». У них на носовых палубах творилось то же самое. Швартовка была произведена не только ради проведения совместного митинга, но и перегрузки бочек с краской на другие корабли. Матросы и офицеры с «Бутомы» тоже здесь, хоть их корабль и не будет перекрашиваться, но это не мешает им участвовать в общем аврале с краскопультами, тремя бригадами по двадцать человек. Все остальные, оставшиеся на своих постах услышат митинг по общей трансляции. Вот капитан первого ранга вышел на «балкон» перед мостиком «Вилкова», на котором установлена спаренная пятидесяти семи миллиметровая пушка, и поднял руку, призывая к вниманию. Сотни глаз посмотрели в его сторону. Все мы вчетвером стояли на этом балконе и смотрели на людей, которые ждали от нас сначала слова, а потом дела.
— Товарищи! Вчера мы пустили японцам первую кровь! Пусть это был всего лишь невооруженный трамп, но две тысячи тонн угля уже не придут на японские военно-морские базы и не сгорят в топках крейсеров и броненосцев. А ведь, как я уже сказал это всего лишь первая кровь, дальше будет больше. Сегодня мы нанесем на наши корабли цифровой камуфляж, чтобы наша возможность незаметно подкрадываться к врагу еще больше увеличилась. Но наша сила не только в невиданных здесь технологиях, свердальнобойных орудиях и торпедах невиданной разрушительной мощи. Наша сила в нас самих, в русских людях. Когда у нас есть цель — мы непобедимы, когда мы полны решительности достигнуть ее — мы непобедимы, когда мы вместе — мы непобедимы. Но эта война не только война людей и механизмов. Это война банкиров, спецслужб, политиков и дипломатов. Один росчерк пера на белой бумаге может унести больше жизней наших солдат и матросов чем все японские снаряды. Но об этом вам лучше расскажет Павел Павлович Одинцов.
Ну что же, вот и моя очередь подниматься на трибуну и смотреть в глаза людям. Людям от решимости и сознательности которых зависит будущее моей страны, моей России. Я внутренне собрался и шагнул вперед.
— Люди, сограждане! Вспомните ту страну из которой вы попали в это время. Вспомните Российскую Федерацию. Страну которая «не очень»… партнеры ее не очень уважают, враги ее не очень боятся, друзья на нее не очень надеются, ее граждане живут не очень хорошо, а ее бизнесмены не очень аккуратно платят налоги. А ведь были и другие времена, времена, когда Россия была империей и не важно, под двуглавым орлом, или под красной звездой и серпом с молотом несла свое имя честно и гордо. Вы все знаете имена Петра I Великого, Екатерины II Великой, Александра II Освободителя, Александра III Миротворца, Иосифа Сталина. Мы должны помнить, с какой высоты мы упали. Мы, люди старшего поколения, помним, каким был СССР. Для девятьсот девяносто девяти человек из тысячи жизнь в СССР была легче удобней безопасней, чем в Российской Федерации. Великое государство способно дать своим гражданам многое, чего не способен дать какой-нибудь зачуханный Лихтенштейн. Все дело только в политике государства, внешней и внутренней. Нынешняя Россия пока еще Великая Держава и с ней вынуждены считаться и Великобритания и Франция и Германская империя. Северо-Американские Соединенные Штаты пока никто, ничто и звать их никак, они пока копят силы, прикрываясь доктриной Монро. Но пройдет немного времени и они, размножившись подобно скотам у которых нет естественных врагов, станут для мира настоящим бедствием. Но речь сейчас не о них, а о просвещенной старушке Европе, той Европе, от которой Россия не видела ничего хорошего и в двадцать первом веке. Европе, которая придвигала к нашим границам базы НАТО, финансировала исламских террористов и грузинских военных. В этой Европе дела обстоят примерно так же, на европейские деньги вооружается Турция, главный враг России на Кавказе и Средней Азии. Я молчу про Балканы, поскольку Балканы это бзик наших царей. Чтобы удержать контроль над Балканами… да собственно я даже и не знаю что для этого надо, потому что если даже вооруженной рукой пробить туда транспортный коридор, то это не убережет от взбрыков местных вождей и старейшин. Все помнят Слободана Милошевича, который по непонятным причинам метался между Россией и НАТО и в конце концов издох в гаагской тюрьме. У меня нет никакой жалости к этому человеку, он сам выбрал свой путь. Но вернемся в начало двадцатого века. Что бы не говорили в Петербурге, России не надо влезать в балканские дела. Решение Балканского Вопроса скрывается внутри решения Вопроса Европейского… Но Балканами политическая жизнь Европы не исчерпывается. В Высоких Сферах Лондона, Берлина и Парижа есть четкое понимание своей цели в мире, это мировое господство. А так же четкое понимание того, что пока на планете существует Россия, им этого господства не видать как своих ушей, в принципе. Даже битая пруссаками Франция, которая и существует-то только благодаря союзному договору с Россией, тоже грезит о временах Наполеона I и о мировом господстве. А также мечтает свою благодетельницу обокрасть, обмануть, а в оконцовке расчленить и переварить. Россия с полным правом могла бы воскликнуть, — «И ты, Брут?!». Некоторые считают, что надежным союзником России могла бы стать Германия. Как бы не так, Германии уже тесно в Европе и в головах немецких политиков и генералов уже бродят мечты о Польше, Прибалтике, Украине, Белоруссии и вообще всей земли до линии Архангельск-Астрахань или до Уральских гор. Немцы они вообще жадные, пока не получат прикладом в пасть и сапогом по яйцам. Третий игрок в Европейских делах это Великобритания. Империя над которой никогда не заходит солнце. Их колонии по всему миру, их нос за каждой занавеской, это их банкирам надо сунуть палец в каждый горшок с медом. Это государство сейчас, в начале двадцатого века, находится на вершине своего могущества. Именно оно ближе всего к мировому господству, именно британским лордам больше всего хочется что бы мы умерли. На английские и американские деньги построен и вооружен японский флот. На две трети новый японский флот это детище именно британских верфей и британских банков. Мы все помним, как в наше время на деньги Лондонского Сити вооружалась всякая шваль направляемая против России от Дудаева и Басаева и до злобного грузинского хорька Мишико. Как этими же деньгами питались всяческие организации стремящиеся разложить и уничтожить Россию изнутри. Здесь точно также, ничего не изменилось. Мы мешаем им захватить власть над миром, и они поднимают против нас Японию и Турцию и вооружают их. Мы им мешаем спокойно спать, ибо в их бредовых снах мы отбираем у них «все что нажито непосильным трудом», — собравшийся внизу народ сдержанно засмеялся, ибо сказал я эту всем известную фразу голосом не менее известного артиста, дождавшись пока смех утихнет, я продолжил, — и они финансируют финских, польских, еврейских и прочих революционеров. Они нас боятся еще и потому что не могут понять, как мы могли за все свою историю, а ей, начиная от Рюрика, немного немало, а больше тысячи лет, как мы могли не устроить ни одного геноцида. Ведь там, где появился англичанин, местные должны вымереть или стать его рабами. Именно британцы первыми применили концлагеря в англо-бурской войне. И держали в них не пленных мужчин, тех они вообще не брали в плен, а женщин и детей. Первые на планете лагеря смерти были не у Гитлера, а в Южной Африке, у просвещенных британцев. И англичанам мешает только то, что им не дают развернуться по настоящему их европейские конкуренты: Германия и Франция. Англо-французский союз, Антанта, пока еще не заключен, и может быть и не состоится если наши действия будут удачны. Союзник же из Франции для нас, как из проститутки жена, она так и норовит заняться старым ремеслом. Германия, которая, как я уже говорил, тоже не сахар, сдерживает Британию в Европе. Мы идем на войну, на войну после которой решится, куда склонится чаша весов, в сторону процветания нашей родины и в сторону кровопролитных войн и смут. Сейчас это зависит от вас. Местные русские, как принято говорить по научному «хроноаборигены» в прошлый раз с задачей не справились и двадцатый век начавшийся выстрелами по Порт-Артуром кончился для России ельцинским безвременьем девяностых. У нас есть шанс, свернуть Россию с этой гибельной дороги, и осуществить его можете только вы: офицеры, матросы, морские пехотинцы. Вы сила, которой в этом мире противопоставить некому и нечего. Вы и есть те самые единственные союзники России, о которых говорил император Александр III, ее армия и флот. Каждый день вспоминайте о том, что было за ту сотню лет, что лежит между этим временем и нашим, и как оно должно быть. Короче я вам могу пообещать только одно, скучно не будет, работы с этом новом мире хватит всем. И мы постараемся сделать так, что бы это наш труд не пропал бы даром. А сейчас пара слов от майора Новикова Александра Владимировича, именно его бойцы сходятся с врагом лицом к лицу и смотрят смерти в глаза.
