Мартин не вернется больше в Париж, но в знак признания чудесного исцеления на месте этого события была построена молельня. Построенное по обету здание пощадил пожар, разразившийся в 585 году… Парижане единодушно считают спасение молельни очередным чудом. Правда, здание было каменное, но разве это важно! И почитание Мартина тянется много веков. Современный город в своей географии сохранил память о святом… Северная римская дорога, на которой он некогда исцелил прокаженного, называется сегодня улицей Сен-Мартен.
V ВЕК
ЛУВР-РИВОЛИ
Париж, столица франков
Станция Лувр-Риволи внешним обликом оправдывает свое название: она украшается нарядами дворца. Не бывшей крепости и даже не роскошной королевской резиденции, а музея, который выставляет, в частности, красоты в камне и на полотне, сотворенные человеком на протяжении веков. В 1968 году Андре Мальро, министр культуры правительства генерала де Голля, увлекся экстравагантной идеей спустить произведения искусства и исторические свидетельства в переходы метрополитена. В то время как на свежем воздухе можно было кидаться булыжниками, взятыми из мостовой, стены подземелий линии № 1 покрылись бургундским камнем, и в них появились ниши, предназначенные для экспозиции репродукций шедевров искусства. Ассирийские барельефы, египетские фараоны, нимфы Ренессанса встречают восхищенного и ошеломленного пассажира. Ошеломление тем более оправданно, что сейчас эта станция не является самой удобной для высадки посетителей музея!
За сорок лет все изменилось. Стеклянная пирамида, возникшая по желанию Франсуа Миттерана, переместила вход в Лувр. В наше время, чтобы встать в очередь за билетом, лучше выходить на станции Пале-Рояль…
Следуя моим маршрутом, я мог бы выйти и на той, и на другой станции, какая мне разница! Ибо я пришел искать здесь вовсе не процветающий музей наших дней. Вообще-то я хочу побродить по здешним местам, чтобы помечтать о том, чего больше нет — и не сохранилось ни следов, ни воспоминаний…
Мы оказываемся, наконец, на правом берегу. На станции Лувр мы покидаем римский мир и вступаем в эру франков. Пришедшие с юга римляне колонизовали юг Парижа, иными словами, левый берег. Пришедшие с севера франки естественным образом будут развивать северную ось города, правый берег.
В конце V века на этом месте находился укрепленный лагерь франков, осаждавших Париж. Из этой крепости, которая на языке франков звучит как «лёвер», мы создали наш Лувр.
Нынешний Лувр, самое большое из парижских зданий, естественно, не имеет ничего общего с военным сооружением франкских захватчиков… Замок пришел на смену крепости, дворец — на смену замку, музей — на смену дворцу. Но изначальная функция строения еще просматривается в его внутренностях. Некоторые следы дошли до нас. Конечно, они восходят не к Хлодвигу, а к Филиппу-Огюсту, французскому королю конца XII века. Спустившись в крипту Лувра, вы можете пройти вдоль крепостной стены, а также увидеть основание донжона
[16] и башни древней крепости.
При Филиппе-Огюсте эта крепость была еще военным сооружением и чуть ли не тюрьмой. Нужно будет дождаться Карла V, около 1370 года, чтобы говорить о королевской резиденции с многочисленными украшениями (макет выставлен в крипте).
* * *
Агрессия франков и их лёвер, воздвигнутый возле Парижа, является следствием медленного упадка Римской империи — ее агония начинает ощущаться с начала этого V века. Империя эта умирает и рассыпается на клочки. Ее окончательно поделили. Слева Западная империя, которая не может защититься от вестготов, безнаказанно разграбивших Рим в 410 году. Справа Восточная империя — могучая, но такая далекая. Франки стали вспомогательным войском в римской армии. Меровей, их король, основатель меровингской династии, был командиром императорской милиции, подчинявшейся Риму.
В этой путанице Галлия несколько отходит на второй план, а Лютеция полностью забыта. Валентиниан III, глава Западной империи, почти совсем не интересуется северными землями. В 425 году он поручает командиру кавалерии Аэцию — а этот человек пользуется большим его уважением — управление Галлией. На самом деле речь идет о том, чтобы по-прежнему удерживать орды варваров за Рейном, и Аэций более или менее справляется с набегами захватчиков, отодвигая тем самым полную катастрофу: переход Сены, который откроет им дорогу для захвата Галлии. Аэций посылает франков на германские земли, разбивает опасных бургундов, уничтожает банды, пришедшие из Арморики
[17]…
В Париже активнейшим образом идет христианизация, и в роли катализатора выступает епископ Марсель. Чтобы выйти на след почтенного прелата, следует войти в переулок де Гоблен, что на углу бульвара Сен-Марсель. Это территория за стенами города, здесь в то время — сплошные болота, в которых кишмя кишит более или менее симпатичная нечисть. Кто знает, устояли ли античные рептилии перед эволюцией? В тине на берегу Бьевры жителей пугает некий ящер, который в их воображении превращается в злокозненное животное. Этот толстый змей будто бы пожрал тело благородной женщины дурного поведения, чье общеизвестное падение сделало ее великолепным примером наказанной грешницы. Епископ Марсель, возможно, наделенный чрезвычайной силой или же необыкновенным мужеством, не колеблется… Во имя христианизации Галлии, чтобы показать всем мощь истинного Бога, он поражает двумя ударами палицы по голове чудовище, которое в благочестивых легендах становится настоящим драконом. Обращенные — или успокоенные — этим чудом язычники щедро приписали Марселю и другие подвиги. Канонизированный за победу над Чудищем болот, освободивший местных жителей от угрожавшего им змея, святой Марсель становится их покровителем. А уж у того, с кем живешь в одном квартале, можно просить все!
После смерти в 436 году епископ похоронен рядом с местом своего подвига. Очень быстро оно становится и местом поклонения. Со всех концов города люди устремляются сюда, чтобы прикоснуться к могиле, попросить богатства и здоровья… В честь святого воздвигают молельню с небольшим алтарем. Некоторые верующие настаивают на том, чтобы их похоронили рядом с почтенным покровителем, и понемногу здесь возникает настоящее раннехристианское кладбище: первое христианское кладбище в Галлии, в Париже…
ЧТО СТАЛО С КЛАДБИЩЕМ СЕН-МАРСЕЛЬ?
На кладбище хоронили до конца XVI века. Затем оно было закрыто, чтобы не мешать развитию квартала. Сейчас почти ничего не осталось ни от кладбища, ни от молельни, лишь немногие надгробия были открыты в 1873 году Теодором Вакье, великим парижским археологом. Они представлены теперь в музее Карнавале.
Приходится довольствоваться памятью. А память остается живой благодаря кованым информационным табличкам, например, кафе «Канон-де-Гоблен», — воспоминание о месте старой могилы.
Молельня и благоговение перед ней дали рождение целому поселению — местечку Сен-Марсель. Пусть от него ничего не осталось, можно попытаться представить его себе. Спустившись к бульвару по улице де ла Колежьяль, названной по имени церкви, возникшей над молельней (она просуществовала вплоть до Революции), вы оказываетесь на бывшей площади де ла Колежьяль Сен-Марсель, религиозном центре знаменитого поселения! Если вы подниметесь по улице де ла Колежьяль, вы увидите слева от себя улицу дю Пти-Муан… Она напоминает о том, что именно здесь некогда встречались священнослужители коллегиальной церкви.
