Помимо двух рунических камней, упомянутых выше, многое в Еллинге напоминает нам о Горме. К югу и к северу от романской церкви XII в. возвышаются два больших кургана, которые традиция соотносит с именами Горма и Харальда Синезубого. Однако и это еще не все. Под хорами церкви были обнаружены остатки двух деревянных построек: сгоревшей деревянной церкви и непонятного сооружения, которое, в силу его древности и местоположения – как раз напротив северного кургана, считали языческим храмом. В действительности эта постройка, очевидно, также относится к более поздним, христианским временам. Наконец, при раскопках было обнаружено некое подобие «ограды» из вертикально поставленных камней. В плане она напоминает букву V, ось которой проходит точно через погребальную камеру северного кургана. Расстояние от вершины до камеры составляет 200 метров. Еллинг, судя по всему, строился в два этапа. Язычник Горм возвел каменную «ограду» и северный курган и поставил мемориальный камень по королеве Тюре. В кургане располагалась деревянная погребальная камера, предназначавшаяся для двух человек, но когда ее вскрыли, в ней не оказалось ни останков, ни погребального инвентаря.
Рис. 15. Еллинг. 1590 г.
А. Романская церковь между курганов
В. Камень Харальда Синезубого
С. Северный курган. Е. Южный курган
Объекты D (описанный как колодец) и F (большой камень) не удалось идентифицировать с достаточной точностью
Харальд сын Горма, наследовавший отцу, был христианином. Вероятно, он построил деревянную церковь – если не на руинах языческого святилища, то, по крайней мере, в некоем почитавшемся язычниками месте. Помимо этого, он возвел южный курган, семидесяти метров в длину и одиннадцати в высоту, занимающий большую часть пространства внутри каменной «ограды»
[46].
Судя по всему, Харальд перенес останки своих родителей из погребальной камеры в новую церковь. Тюра была христианкой, что же касается Горма, то новообращенные адепты истинной веры часто хоронили в освященной земле своих языческих, но горячо любимых родичей. Южный курган изначально возводился не как гробница, а как памятник, или кенотаф, но кому он предназначался – мы не знаем
[47]. На его вершине, вероятно, стояла сторожевая башня. После всего этого Харальду оставалось только воздвигнуть мемориальный камень по образцу мемориального камня Горма. Он поставил возле церкви прекрасную стелу, покрытую рисунками и надписями с трех сторон: на одной стороне ее – изображение Христа (древнейшее в Дании); на другой – «большой зверь», борющийся со змеей; на третьей – руническая надпись: «Конунг Харальд воздвиг этот камень по своему отцу Горму и своей матери Тюре. Харальд подчинил себе всю Данию и Норвегию и обратил всех данов в христианскую веру».
В дальнейшем мы обсудим, имел ли Харальд право говорить о себе так и насколько обоснованными были эти заявления.
Глава 4
Дания и Норвегия от начала правления Харальда Синезубого до смерти Олава сына Трюггви (950—1000 гг.)
До середины X в. датское влияние в Норвегии, сколь бы существенным оно ни было, не оставило очевидных следов; лишь с этого момента оно прослеживается более явно и, можно сказать, наглядно – отчасти благодаря открытому стремлению Харальда Синезубого получить Норвегию, в придачу к Дании, в свою власть, отчасти благодаря обилию свидетельств (поздних и недостоверных) в западнонорвежских и особенно исландских письменных источниках. Собственно, о Харальде нам известно, что его отец Горм умер не позднее 950 г. и что в последние годы Харальд фактически делил с ним власть. Трезво оценив политическую ситуацию, в первую очередь в плане отношений с империей, он понял, какие выгоды сулит и ему, и всей стране принятие христианства, и разрешил публичные богослужения на территории Ютландии. С первых лет правления авторитет Харальда был велик. Если в X в. Годфреда и Хорика Старшего признавали единоличными властителями скорее из-за отсутствия достойных соперников, Харальд Синезубый действительно и несомненно правил страной один. Любое покушение на земли Ютландии, на острова, или Сконе он рассматривал как выпад лично против него и спешил противостоять угрозе, от кого бы она ни исходила.
Его могущество не раз испытывалось и не было безграничным. В 954 г. Хакон Добрый опустошил побережья Ютландии, Зеландии и датские земли в Швеции, а в конце правления датский конунг постоянно ощущал сильное дипломатическое, военное и религиозное давление со стороны Священной Римской империи. Однако и норвежцы, и германские императоры были внешними врагами; в своей же стране Харальд оставался единоличным правителем, как впоследствии и его сын, силой отнявший у него власть, Свейн Вилобородый, завоеватель Англии.
В 940-х гг. Хакон Добрый, сын Харальда Прекрасноволосого, воспользовавшись своим превосходством на море и точно выбрав момент, при поддержке ярла Сигурда из Хладира захватил власть в юго-западных фюльках Норвегии и изгнал своего брата, Эйрика Кровавая Секира. В его лице династия Инглингов получила достойного представителя. Позднейшие христианские историки порицали Хакона за богоотступничество; однако он оставил по себе память как решительный, но гуманный правитель, заботившийся о законности и стремившийся установить в стране порядок и мир. Хакон обладал трезвым умом и умел отказаться от собственных амбиций ради достижения желаемого результата. Он оставил Сигурда властителем всего Трёндалёга и позволил двум своим племянникам – Трюггви сыну Олава и Гудрёду сыну Бьёрна – править практически самостоятельно в восточной Норвегии в качестве «вице-конунгов». Несмотря на все это, обширные наследственные земли в юго-западных фюльках и дружеское расположение ярла Сигурда из Трёндалёга обеспечивали главенство Хакона. Политическое здравомыслие проявилось и в том, как он решил «религиозный вопрос». Воспитанный в христианской Англии Хакон, разумеется, был христианином и желал принести новую веру в свою страну. Однако, когда оказалось, что большинство его подданных не принимают нововведений, он сразу же вернулся к старому культу.
