Книга Викинги. Потомки Одина и Тора, страница 43. Автор книги Гвинет Джонс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Викинги. Потомки Одина и Тора»

Cтраница 43

Наконец, даже при таком беглом рассмотрении конструкции и качеств викингских кораблей мы не можем обойти вниманием еще одну деталь. Гокстадский корабль мог нести на борту от 32 до 35 человек, и крайне маловероятно, чтобы другие суда, использовавшиеся в викингских походах, превосходили его размерами и грузоподъемностью. Скорее они были меньше. Примерный вес корпуса гокстадского корабля со всеми дополнительными приспособлениями по оценкам составляет около 20 тонн; копия, построенная в 1893 г., имела грузоподъемность 32 тонны. Цифра не слишком впечатляющая, но этого хватало. Подобные суда идеально подходили для внезапных нападений.

Нежданный, молниеносный и кровавый налет на монастырь Линдисфарне в 793 г. грянул как гром с ясного неба и поверг в трепет не только линдисфарнских монахов, но и Алкуина, находившегося в то время при дворе Карла Великого [84]. «Триста пятьдесят лет мы и наши отцы жили в этой прекрасной земле, и никогда прежде Британия не ведала такого ужаса, какой познала теперь, после появления язычников. Никто не подозревал, что грабители могут приходить из-за моря».

В течение пяти лет северные пираты принесли разорение и смерть в Линдисфарне и Ярроу в Нортумбрии, Морганг в Южном Уэльсе, на остров Ламбей к северу от Дублина, в Кинтайре, на остров Мэн и на осененный Божией благодатью остров Иона у западного побережья Шотландии. В 799 г. они навестили острова у берегов Аквитании. То была прелюдия к грядущим бедам, которые не замедлили последовать.

Можно указать несколько причин, всколыхнувших эту воинственную стихию. По мнению Алкуина, руками разбойников, разрушивших Линдисфарне, вершилось божественное возмездие, постигшее народ за его грехи, но подобное объяснение если и правильно (Алкуин ссылается на Иер., 1:14), то не полно [85]. Можно сказать, что в викингских походах нашли выход некие глубинные проявления человеческой натуры: у северных народов были свои нужды и свои амбиции, притом у них хватало решимости, сил и технических возможностей, чтобы воплотить свои требования в жизнь. Норманнам требовались земли, чтобы сеять хлеб и разводить скот, сокровища, чтобы жить с удобствами или просто выжить, а кое-кто жаждал величия и славы. И они получали, что хотели, – торгуя, заселяя новые земли, грабя и сражаясь. А если за это расплачивались их соседи, ближайшие и дальние, – что тут такого. Экспансия с севера, так изумлявшая современников, в наши дни никого не удивляет.

Викинги. Потомки Одина и Тора

Рис. 27. Опасности северного моря, I: прожорливый кит (Олаус Магнус)


Многочисленные исторические свидетельства разных эпох указывают, что Скандинавия периодически страдала от перенаселения и нехватки земель. «Все эти страны («народы, чьим взорам открыт север») были похожи на огромный улей; в определенные моменты вследствие естественного роста населения и здорового климата людей там становилось слишком много, и тогда очередной рой покидал родные земли и отправлялся на поиски новой родины, убивая или подчиняя себе прежних ее обитателей, чтобы самим занять их место» [86]. Применительно к эпохе викингов развернутый анализ этой проблемы дает И. Стейнструп в своей многотомной «Normannerne [87]». Горы, море, темные зимы и холодный климат серьезно мешали развитию земледелия и скотоводства. Но при том на Скандинавском полуострове – в отрезанных от остального мира и открытых всем ветрам северных землях – жил сильный и плодовитый народ, численность которого на протяжении VII–X вв. существенно выросла. Этому способствовали в том числе и местные обычаи, хотя свидетельствам письменных источников о том, что на севере практиковалось многоженство, едва ли следует верить. То, что мужчинам нравилось развлекаться с девушками, сожительницами и любовницами, и те, кто мог себе это позволить, часто покупали себе женщин, еще ни о чем не говорит. Адам Бременский пишет, что шведские конунги, которые в силу своего положения могли содержать двух или трех богатых и высокородных жен, охотно этим пользовались. Но рассказ Ибн-Фадлана о грубых оргиях русов выглядит все же сильным преувеличением: некие зерна истины в нем безусловно есть, но чувствуется еще и удовлетворение человека, привыкшего у себя на родине проделывать нечто подобное с большим изяществом [88]. У Харальда Прекрасноволосого было по крайней мере девять сыновей, доживших до зрелого возраста; у Эйрика Кровавая Секира – восемь, и каждого из них требовалось как-то обеспечить. Влиятельные люди заключали брачные союзы, а если хотели, заводили еще сожительниц. Каждый мужчина, кроме разве что последних бедняков, радовался рождению сына. Чем больше сыновей – тем лучше, ибо это считалось подтверждением мужского достоинства; при жизни отца сыновья помогали ему и исполняли его повеления, и в них, даже больше, чем в песнях и мемориальных камнях, оставалась память о нем. Но сыновей надо было содержать. И в первую очередь – кормить. В какой-то момент сыновей херсиров и бондов оказывалось слишком много и «прочь должны были они уйти, ибо земля не могла вместить их». Младшие отпрыски знатных и богатых родов всегда служили орудием верховной власти, а в Скандинавии их хватало.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация