Битва при Клонтарфе вошла в историю викингской эпохи, наравне с Хаврсфьордом, Хьёрунгавагом, Свольдом и Стикластадиром. И подобно этим четырем сражениям, она оказалась слишком значимой, чтобы оставлять ее на откуп историкам. Творцы легенд взялись за дело, и вскоре обычная драка из-за добычи, а по сути – за прибыли норманнских торговцев и мореходов, превратилась в битву героев, явившихся на зов судьбы. Войско ирландцев собралось в апреле 1014 г. между Лиффи и Толкой в трех километрах от побережья Дублинского залива. Его возглавляли король Бриан Бору со своим сыном Мурхадом и внуком Тордель-вахом, Маэль Сеахлин, О'Нейл с юга и Оспак с острова Мэн. Их противниками были Сигурд, ярл Оркнейских островов, Бродир с острова Мэн, Маэльворд с людьми Лейнстера и дублинские викинги под командой Дувгалла, брата Сигтрюгга Шелковая Борода. Брат шел против брата, родич против родича, ирландцы против ирландцев, викинги против викингов. Скальды и создатели саг старались изо всех сил, сплетая множество ярких характеров и сюжетных линий в один пестрый узор. Сигурд с Оркнейских островов и Бродир с острова Мэн сражались помимо всего прочего за Гормфлед (Кормлёд), которая была матерью Сигтрюгга Шелковая Борода, сестрой Маэльворда, вдовой Олава Кварана, бывшей наложницей Маэля Сеахлина и бывшей женой Бриана: в качестве приданого победитель получал дублинское королевство. В битве участвовал и исландец – Торстейн сын Халля – с побережья. После гибели ярла Сигурда все войско обратилось в бегство, но Торстейн отстал от прочих, чтобы завязать ремень на своей обуви. Настигший его ирландец спросил, почему он не бежит – как остальные. «Потому, – ответил Торстейн, – что я не доберусь до ночи домой. Ведь мой дом в Исландии». Ирландец пощадил его, и слова Торстейна вошли в историю, точнее – в предание. Знамения, чудеса, странные происшествия предрекали или свидетельствовали гибель властителей.
Бриана убил Бродир, пока тот молился о победе в лесу, Мурхад пал в самом конце сражения, когда исход стал уже ясен, Тордельвах, гнавший беглецов, как тюлень, преследующий лососей, утонул в речном устье. Вместе с ними погибло 4000 ирландцев. Викингов и лейнстерцев пало еще больше: им негде было укрыться от ярости победителей, кроме как на кораблях или в викингской крепости у Лиффи, и немногим удалось проделать этот путь. Сигурд умер доблестно. Бродир погиб ужасной смертью (если верить «Саге о Ньяле») и с ним еще 7000 человек.
После этого сражения стало ясно, что Ирландия никогда не будет принадлежать норманнам; однако скандинавов так и не удалось вытеснить с острова окончательно. Они играли заметную роль в ирландской торговле, основывали города; у них были собственные конунги и предводители, и, пережив военные неудачи 1052 г., они все еще выступали как самостоятельная сила против англичан в 1160–1170 гг.
Рис. 56. Норманнский корабль
Перемены, последовавшие за смертью Кнута и его сыновей, были на руку Норвегии. Выраженное более цинично, это утверждение сводится к тому, что они были на руку норвежскому конунгу Магнусу и его соправителю и наследнику Харальду Суровому. Кнут оставил после себя троих сыновей: матерью Свейна, изгнанного из Норвегии по возвращении Магнуса, и Харальда, по прозвищу Заячья Стопа, была первая жена Кнута – Эльфгиву; третий сын, Хардакнут, появился на свет от брака Кнута с Эммой, вдовой злосчастного Этельреда. Кнут считал, что и в Англии, и в Дании должен править его единственный законный наследник – Хардакнут, но даже если бы все кланы, группы, королевства, матери и сводные братья согласились на подобный вариант, воплотить его в жизнь все равно не представлялось возможным. Хардакнут уже носил титул датского конунга и жил в Дании. Его сводный брат Свейн, сын Эльфгиву, бежал к нему, когда его изгнали из Норвегии, и жил несколько месяцев при дворе Хардакнута, после чего умер. Харальд Заячья Стопа в это время был в Англии. При нормальном развитии событий Хардакнуту следовало сразу после смерти отца приехать в Англию, где его провозгласили бы королем. Но он никак не мог этого сделать. Решимость норвежцев впредь отстаивать свои национальные интересы, вкупе с их растущей враждебностью в отношении Дании и небывалым авторитетом Магнуса сына Олава, заставляли Хардакнута, что называется, «стоять в боевой стойке». Покинуть Данию означало открыть двери норвежцам. Англосаксы же не хотели изменять своим обычаям. В результате был достигнут компромисс: избрание короля отложили, Харальда Заячья Стопа назначили регентом, а казной Кнута и частично его хускарлами распоряжалась остававшаяся в Винчестере королева Эмма. Но этот договор если и исполнялся, то очень недолго. Честолюбивая Эльфгиву, потерпевшая неудачу в Норвегии, теперь возлагала все надежды на своего второго сына, Харальда. Она взялась за дело всерьез. Объединившиеся сторонники Харальда завладели королевской казной, подкупили или каким-то другим образом нейтрализовали главного союзника Эммы, эрла Годвине, и расправились с сыном Эммы и Этельреда Альфредом, явившимся с кораблями из Нормандии. Альфреда предательски захватили в плен и ослепили, после чего он умер. В 1037 г. Харальда признали королем. Эмму изгнали из страны, и она бежала к графу Балдвину во Фландрию.
Хардакнут знал обо всем этом, но руки у него были связаны. Только в 1038 г., договорившись, наконец, с Магнусом, он начал собирать флот, чтобы отстоять свои законные права в Англии. Первым делом Хардакнут отправился с 10 кораблями в Брюгге посоветоваться с матерью. Возможно, там ему сообщили, что его сводный брат болен, ибо Хардакнут все еще оставался в Брюгге, когда Харальд умер 17 марта 1040 г. Через три месяца сын Кнута и Эммы явился в Сандвич с 62 кораблями. «Англы и даны сразу его приняли, хотя те, кто его поддержал, потом горько об этом пожалели, когда было приказано заплатить командам 62 кораблей по восемь марок за весло». В 1041 г. содержание флота стоило Хардакнуту 32 ООО фунтов серебра, а его подданным – больших печалей. Новый король повелел выкопать тело Харальда из могилы в Винчестере и бросить его в Темзу и простил эрлу Годвине, подарившему ему роскошный военный корабль на 80 гребцов, его причастность к гибели Альфреда. Он прошел огнем и мечом весь Вустершир, отомстив таким образом за убийство двух сборщиков податей, вероломно предал Эадвульфа, эрла Нортумбрии, и, как сказано в манускрипте «С» Англосаксонской хроники, «за все время, пока правил, не совершил ничего достойного короля». Так продолжалось два года. Запись 1042 г. того же источника сообщает, что «в этот год Хардакнут умер так: он пил стоя и вдруг упал в страшных судорогах; те, кто был рядом, держали его, но он не заговорил больше и расстался с жизнью 8 июня». Англия и Дания остались без верховного правителя; род Кнута угас в хилых и беспомощных сыновьях этого могучего конунга и короля. Свейн потерпел крах в Норвегии, Харальд и Хардакнут – в Англии. Норвежцы, изгнав Свейна, избрали своим властителем потомка исконной норвежской династии, и теперь ровно так же поступили англосаксы: сразу после смерти Хардакнута с общего одобрения был избран королем его сводный брат Эдуард, сын Этельреда и Эммы. Даны не правили больше в Англии никогда. В Дании решить вопрос о наследовании оказалось намного сложнее, и чтобы понять ситуацию, нам следует вернуться немного назад, во времена правления Хардакнута и Магнуса сына Олава.
