В 1883 году совершил путешествие в западный Тибет, потом присоединился к экспедиции по Монголии и Сибири. Везде, где ему приходилось бывать, он спрашивал коренных жителей, известно ли им о месте под названием Му. Чаще всего ему отвечали непонимающими взглядами или пожимали плечами, но иногда вопрос вызывал враждебную реакцию. В Бирме Джеймс поделился своим открытием «табличек Наакалей» с главой монастыря в окрестностях Рангуна. Тот внезапно рассердился и заявил, что таблички были украдены из Бирмы и тайно перевезены в Индию. Черчварду указали на дверь, жрец плюнул ему вслед. Несколько лет спустя, казалось бы, безобидная беседа о происхождении его племени неожиданно вывела туземца из себя, он стал выкрикивать гневные предупреждения, сопровождаемые яростными жестами, призванными защитить его от запретного названия Ла-Му-Ра.
Хотя такие встречи случались редко, они тем не менее подтверждали подлинность древних табличек, хранившихся в храме старого риши. «Эти категорические отказы немного расстроили меня,
— говорил Черчвард, — но я уже получил так много ценной информации из табличек, что решил изучить летописи всех древних цивилизаций и сравнить их с легендами о Му». Спустя некоторое время он свободно говорил по-тамильски, на языке маори, разных полинезийских диалектах и смог рассуждать со многими местными жителями на интересовавшие его темы. Выслушав их предания о Великом Потопе, он начал определять культурные очертания затонувшего царства, о котором шла речь в индуистских хрониках.
Прибыв в США в 1884 году, Черчвард продолжил поиски Лемурии в Мексике и Центральной Америке. Путешествия истощили его средства, пришлось устроиться продавцом железнодорожных товаров в нью-йоркской фирме. Впрочем, доход был непостоянным, досаждала отчаянная нужда в деньгах. В дополнение к своей мизерной зарплате он запатентовал и продал изобретение для Бангорской железной дороги, включая шпалы и крепежные болты нового устройства. Хотя Черчвард не терял интереса к Му, в то время ему приходилось бороться за выживание. Его энтузиазм возродился после того, как он встретил и подружился с Огюстом ле Плонжо-ном, исследователем цивилизации майя, и его женой, американкой Алисой.
Ле Плонжон, сын командора французского военно-морского флота, родился на острове Джерси в 1826 г. В 24 года, попытав удачу во времена калифорнийской золотой лихорадки, стал главным землемером округ Сан-Франциско, позже получил медицинскую степень. Уже в среднем возрасте женился на двадцатидвухлетней Алисе Диксон из Бруклина. Супруги стали настоящими пионерами в области археологии и проникли глубже, чем кто-либо до них, в земли, некогда населенные древними майя. С 1873 по 1885 г. проводили изыскания в джунглях Юкатана, разделяя тяготы, приключения и открытия. Они собрали большие коллекции бесценных находок, доставленные в музеи Северной Америки. Были переданы также более 500 фотографий археологических памятников, ранее не имевших визуального описания, 20 листов тщательно срисованных фресок.
Несмотря на все труды и достижения, большинство профессиональных археологов, которых в викторианскую эпоху называли знатоками древностей, считали ле Плонжона слегка помешанным за фантастическое, на их взгляд, толкование иероглифов майя. Хотя его попытки осознать сложные письменные символы в контексте местных индейских преданий в целом закончились неудачей, они были искренними и последовательными. Критики ле Плонжона, еще меньше знавшие о письменном языке майя, вряд ли имели право осуждать его интерпретации. Иероглифы майя успешно противостояли любым попыткам разобраться в них в течение еще ста лет.
В 1890-е годы догадки ле Плонжона были не хуже любых других, но обладали большим весом хотя бы потому, что он свыше десяти лет занимался полевыми исследованиями в Месоамерике, в то время как его критически настроенные коллеги строили гипотезы в уютных кабинетах университетских городков. «Меня обвиняли в том, что мои представления о древней Америке противоречат мнению людей, которые считаются светилами американской археологии, — говорил он.
— Это действительно так. Впрочем, это скорее не моя вина, а мое несчастье, так как навлекло на меня их враждебность со всеми вытекающими отсюда последствиями».
Ле Плонжон продемонстрировал широкий подход к загадочной письменности майя, когда объявил, что ему удалось расшифровать слово «Чакмул» вместе с конкретными указаниями о местоположении этой захороненной статуи из надписи, украшающей фасад сооружения в ритуальном центре Чичен-Итца на Юкатане. Его помощники приступили к работе в названном месте, выкопали яму глубиной в 20 футов, на дне которой находилось одно из самых замечательных произведений древнего искусства Месоамерики. Это была мастерски выполненная монументальная скульптура полулежащего мужчины, который держал над животом чашу, символизировавшую допотопный культ «Пупа Земли», существовавший в Лемурии и Атлантиде.
Огюстле Плонжон (бородатый мужчина в центре), археолог — первооткрыватель конца XIX века, обнаруживший следы Лемурии в Мексике
Инженерные навыки ле Плонжона позволили индейцам поднять двухтонный монолит на поверхность из подземного укрытия, пользуясь лишь канатами, сплетенными из лиан, и стволами деревьев. Находка доказала, что ле Плонжон правильно интерпретировал надпись майя. Ничто не могло лишить его этой победы даже после того, как статуя Чакмула была конфискована местными властями в Мериде. Вскоре после завершения раскопок к берегу подошел корабль мексиканского военноморского флота с угрозой подвергнуть древний город бомбардировке, если статуя не будет немедленно передана капитану. Монумент перенесли на борт и впоследствии выставили на всеобщее обозрение в городе Мехико, где его можно видеть до сих пор.
К сожалению, ле Плонжон не дожил до признания и подтверждения своих работ в конце XX века. Он был первым исследователем, установившим, что руины Эль-Караколь в Чичен-Итце служили астрономической обсерваторией. Рассчитал, что древние майя делили окружность на 400 частей. Его точный перевод майяского слова, обозначающего змею (чан), имел весьма важное значение, майя называли окружность чан-бак, что еще означало «змея, свернутая в круг», и число 400. Такая же символика присутствует в старинном европейском символе уробороса — змеи, кусающей собственный хвост и символизирующей вечную жизнь.
Эти откровения во многом определили астрономический и духовный смысл архитектуры майя. Ле Плонжон, изучивший пирамиды Юкатана, установил, что высота многих из них 21 метр, их вертикальная плоскость пересекалась полуокружностью, диаметр которой соответствовал их наземному периметру. Он был поражен, когда после неоднократных измерений выяснилось, что, по крайней мере, в некоторых пирамидах майя были зашифрованы параметры Земли. «Его пророческое предсказание оказалось верным и в этом случае», — замечает Питер Томпкинс, автор популярной серии «Тайны мексиканских пирамид».
Ле Плонжон утверждал, что при изучении иероглифов майя он неоднократно сталкивался со словом «Му». По его мнению, оно каким-то образом связано с историей о могущественном островном царстве, бывшем в центре Атлантического океана и уничтоженном природной катастрофой. Черчвард был потрясен этим открытием, но разочарован упоминанием об Атлантическом океане. Казалось, речь идет скорее о платоновской Атлантиде, чем о тихоокеанской прародине, о которой ему довелось узнать в Индии. Не покидала уверенность, что название правильное, но относится к другому месту. Тем не менее Черчвард и ле Плонжон стали близкими друзьями, последний был рад найти человека, высоко ценившего его работу.
