Народ Иви Атуа считался хранителем священных мест. Их значимость подтвердили недавние археологические находки в Новой Зеландии. На Северном острове, к югу от озера Таупо, сохранилась стена Каиманава — ступенчатая пирамида или церемониальная платформа с террасами, какие известны по всей Полинезии, хотя эта относится к числу самых крупных.
Из-за отсутствия материалов, поддающихся датировке, возраст стены Каиманава неясен. Маори, прибывшие в Новую Зеландию 700 лет назад, не были ее строителями, они никогда не воздвигали подобных сооружений. У маори есть собственное предание о людях, живших в Новой Зеландии до их прихода. Предположительно, светлокожие мориори создали орошаемые террасы, укрепления на вершинах холмов и монументальные каменные стены, подобные Каиманава.
На островах Гилберта в Микронезии сохранились легенды о светловолосых людях матанг, которые рассеялись по океану после страшной катастрофы, уничтожившей их цветущую родину в глубокой древности. Генетические следы этого народа иногда встречаются среди туземцев Соломоновых островов, особенно на Малаите, где до сих пор можно встретить людей со светлой кожей. Спенс не преминул добавить, что эти нетипичные островитяне — носители рецессивного гена и «принадлежат к коренным жителям, а не потомкам смешанных браков с европейцами».
Вывод Спенса подкреплен суждением христианского миссионера, который жил на разных островах южных морей в XIX веке. «Повсюду, где мне приходилось бывать, я встречался со светлокожими людьми, они не альбиносы, но имеют довольно светлые волосы и бледную кожу, — отмечал Перси Смит. — У маори эта черта часто передается в семье на протяжении многих поколений. Иногда она появляется как возможное возвращение к первоначальному типу, от которого была унаследована. Туземцы сохранили предание о «народе богов» — пакахакеха, эти люди всегда жили в море и оттого были белыми; потому и назвали белых людей пакеха, когда впервые встретились с ними в XVIII веке».
На языке маори пакахакеха означает «луноподобный» «кожа, похожая на лунный свет». Дэвид Коумен, специализировавшийся на предыстории Новой Зеландии, считал, что редко встречающиеся светловолосые индивидуумы среди туземцев — «остатки невероятно древнего народа, сохранившего черты уру-кеу, светлокожих, в племенах маори». Людей пакахакеха называли великими строителями каменных монументов, подобных стене Каиманава. На островах Косра и Трук их почитали под названием пинари, «первых людей».
По всему Тихому океану и на континентальных побережьях Австралии, Азии и Америки о пропавшей расе европеоидов напоминают останки древних и живые люди, местные предания. К ее представителям принадлежат японские айны, нетипичные индейцы из Британской Колумбии, «человек из Кенвика» и многие другие останки немонголоидов ледниковой эпохи, найденные на территориях от штата Вашингтон до западного побережья Перу. Полинезийцы, микронезийцы, меланезийцы, австралийские аборигены сохранили общие воспоминания о культуре бледнолицых беженцев, спасшихся с затонувшей прародины в глубокой древности. Генетические и культурные свидетельства существования допотопного народа встречаются повсюду. «Таким образом, мы возвращаемся к гипотезе о том, что лемурийцы были расой белых людей, существовавших в глубокой древности в регионе Океании», — заключает Спенс. Хотя райский сад в Книге Бытия представлен в виде притчи авторами Священного Писания, он мифический аналог человеческой прародины в южной части Тихого океана, что подтверждает современная наука.
Спустя поколения после потопа, в эпоху позднего плейстоцена, выжившие и их потомки мигрировали через северо-западный Китай, где их мумифицированные останки до сих пор находят в регионе пустыни Гоби.
В конце концов они поселились в степях Центральной России, но столетия невзгод превратили традиционно мирных лемурийцев в воинственных скотоводов, называвших себя ариями. Из-за ухудшения климатических условий в середине IV тысячелетия до н. э. степи становились все менее пригодными для обитания, началась массовая миграция на Индийский субконтинент, в Малую Азию, на Ближний Восток, в Средиземноморье и континентальную Европу. Эти крупномасштабные переселения привели к созданию древних цивилизаций в долине Инда, Месопотамии, дельте Нила. Пришельцы смешивались с коренным населением, что приводило к формированию самобытных культур. Этот процесс определил главные черты сходства и индивидуальные различия первых городов-государств на заре Древнего мира.
Повсюду сохранились легенды о Райском саде и Древе Жизни. Такое дерево действительно было окружено почтением во времена Лемурии и существует до сих пор. В мифе о заселении острова Пасхи священное дерево было доверено Хоту Матуа, возглавившему колонистов. Он посадил росток дерева торомиро, оно умножалось и процветало с тех пор в течение многих столетий. В 1956 г. последнее дерево, какого не было больше нигде на Земле, было в плачевном состоянии. Тур Хейердал собрал его семена и отправил в Швецию, в ботанический сад Готенбурга. Когда дерево на острове Пасхи зачахло, ростки взошли там под опекой профессора Карла Скоттсберга, ведущего специалиста по флоре Полинезии. Он передал несколько штук датским ботаникам, которые высадили их на острове Пасхи в рамках чилийского проекта по восстановлению лесов.
Сотни деревьев торомиро снова растут на второй родине Хоту Матуа. Их предком вполне может быть Древо Жизни из «Райского сада» Лемурии.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ГАВАЙСКАЯ ПРАРОДИНА
Образцы резьбы по камню подтверждают полинезийские мифы древних людей, переживших утрату исчезнувшего в море континента, который мы называем My.
Мауи Лоа, куратор Гавайского музея этнических искусств в Оаху
Для исследователей прошлого наступает момент, когда история, давно считавшаяся легендой, оказывается правдой. Начало ему было положено в октябре 2004 года после открытия, которое не только резко изменило нынешние представления о происхождении человека, но и вернуло к жизни предания, бытующие среди коренных гавайцев. Четыреста шестьдесят два года назад они рассказали испанскому исследователю Энрике Гаэтано, первому европейцу, посетившему их острова, что они не первые обитатели здешних мест. Им предшествовали менехуне — темнокожие карлики, ростом едва по пояс таким, как мы. Даже по полинезийским меркам они вели первобытный образ жизни, охотились на мелких лесных животных, которых убивали примитивными дубинками. Были скрытные, необщительные. Под натиском иммигрантов им пришлось отступить в горы пуукапеле, «холмы Пеле», где менехуне занимались тайными магическими искусствами.
Вероятно, слово менехуне сродни «чародеям», хуне означает «колдовство». Их также помнили под названием кома'айна которое можно перевести как «дети земли», что указывает на их статус аборигенов на Гавайских островах еще в дополинезийские времена. На островах Содружества, Кука и Туамоту этот древний народ был известен как манахуне и тоже славился своими колдунами. Хотя представители академической науки называли их легендарными существами, в бюллетене № 203 музея Бернеса П. Бишопа сообщается, что «во времена царствования Каумуали, последнего независимого правителя Кауаи, была проведена перепись населения долины Вайниха, в которой 65 из 2000 человек числились как менехуне. Все они жили в общине под названием Лаау в глубине лесной чащи». Эта перепись, проведенная в начале 1820-х годов, запечатлела последние остатки древнего народа на Гавайских островах, где они некогда занимали господствующее положение. Вождь менехуне на острове Оаху по имени Ку-Лео-Нуи, «Ку Громогласный», проводил заупокойные игры с метанием копий и дисков, кулачными боями, борцовскими схватками и состязаниями по бегу после смерти членов правящего рода. Коренные гавайцы хранят в памяти и глубоко чтят имена победителей.
