Когда было объявлено о смерти фараона, весь Египет облачился в траур. Новость быстро распространилась по обоим берегам Нила, и люди говорили: «Гор соединился с Шаром». Во дворце, в домах духовенства и знати работа прекратилась, и египтяне, склонившись, оплакивали кончину Тутанхамона. Царица и царственные принцессы рыдали и голосили, а затем, как только тело было доставлено в «золотой чертог», в шатер, где жрецы с помощниками готовились совершить бальзамирование, вся страна погрузилась в безмолвную скорбь и пост, отказавшись от любых проявлений радости и веселья. Мужчины из ближайшего окружения усопшего фараона не брились до самого дня похорон.
Мастерские на западном берегу Фив, где жили мастеровые и рабочие некрополя, трудились не покладая рук, чтобы успеть все подготовить ко дню погребения. Конечно, в число многочисленных сокровищ, которые полагалось класть вместе с усопшим царем, входило немало изделий из самого дворца, в частности, как того требовали погребальные обряды, семейные драгоценности и мебель, принадлежавшая царю, когда тот был ребенком. Также в гробницу помещались разные специальные предметы, долженствовавшие способствовать переходу умершего в другой мир. Итак, в период мумификации многим искусным мастерам пришлось немало потрудиться.
Однако те, кто впервые обнаружил эти сокровища, и египтологи, впоследствии изучавшие загадку Тутанхамона, установили, что в храм Тутанхамона попали некоторые из погребальных предметов гробницы Сменхкара. Например, на небольших золотых саркофагах, в которых хранились внутренности царя, и на ряде надписей, нанесенных на пелены мумии, можно разобрать стертое имя Сменхкара. Отдельные эксперты полагают, что гробница Сменхкара частично лишилась своего содержимого по приказу Эйэ приблизительно девятью годами ранее, к выгоде Тутанхамона.
Тутанхамон не порвал с амарнскими реформами, когда обосновался в Фивах; скорее период его правления можно назвать переходным, в течение которого Атон и Амон относительно мирно сосуществовали. Официально верховным правителем вновь был провозглашен Амон. На практике им продолжал оставаться Атон, как это доказывает мумия царя, которая, в отличие от большинства мумий египетских властителей, не была осквернена грабителями древности.
В погребах Малькаты хранились вина из виноградников Атона, и самые лучшие сорта отбирались и помещались в гробницу. Ткацкие станки Тель-эль-Амарны славились своими тканями, и на присланных во дворец огромных повязках с бахромой стоят года восьмой и десятый правления Эхнатона. Эти изделия использовались для оборачивания статуй богов, которые затем помещались в ящики из черненого дерева. Так, повязка с длинной бахромой, датированная седьмым годом, покрывала великолепную статую Анубиса, установленную на сундуке у входа в «сокровищницу».
Однако все приготовления к вечной жизни, осуществляемые в соответствии с классическими обрядами, установленными «со времен богов», вернувшись к традициям, вероятно забытым при правлении еретика, достигали цели только в том случае, если само тело, земной оплот усопшего, трансформировалось в божественный и вечный образ. Затем, в невидимом мире, все составные части личности царя соединятся с этим очищенным, неуничтожимым материальным отображением, обладающим свойствами, необходимыми для участия в гармоничных движениях космоса.
Итак, ритуал, амулеты и сам процесс мумифицирования превращают труп царя в бога Осириса, умершего, но воскресшего (Оунен-Нефер) для вечности. Действительно, мастерская бальзамирования называлась «Домом жизненной силы» (или «энергии») (Пер-Нефер), а процесс бальзамирования мог бы называться «сенефер», или восстановлением жизненной силы или энергии. По завершении всех церемоний умерший поднимался, подобно солнцу, на востоке мира из голубого лотоса (кувшинки, или водяной лилии, нефер), возвышаясь над водами первобытного хаоса. Потому последняя фраза ритуала мумифицирования служила пропуском в вечность и звучала следующим образом: «Ты снова живешь, ты снова живешь навеки, здесь ты снова обретаешь молодость на века».
В течение семидесяти дней тело умершего обрабатывали жрецы и специалисты, заново совершая то, что совершили приближенные Осириса над расчлененным телом первого царя Египта, убитого Лукавым. «Читающий» жрец надзирал за работой и повторял вслух по памяти соответствующие догматы веры в присутствии «Начальника секрета мастерской бальзамирования». «Бальзамировщик Анубиса» (черный бог с головой молодой собаки, черный – цвет возрождения) и «Старшины Бога» совершали множество сложных ритуальных манипуляций с сакральными предметами, большинство жрецов, участвовавших в обряде, называли «Ут» или «Вет».
После удаления основной части мозга через ноздри то, что осталось в черепе, растворялось с помощью определенных жидкостей. Внутренности затем вынимались через отверстие, проделанное в боку трупа, как сообщает Геродот, с помощью «эфиопского камня». Брюшная полость далее заполнялась измельченной миррой, кассией и различными ароматическими веществами, будучи предварительно промыта пальмовым вином и пропитана благовониями. Использование ладана, однако, не допускалось. Таким образом, в теле не оставалось никаких способствующих гниению веществ, органов или жиров.
Извлеченные органы сразу же обрабатывали, дабы поместить их в круглые глиняные сосуды с крышками в виде человеческих лиц. Эти сосуды приобрели впоследствии форму идола Осириса, воздвигнутого в абукирской гавани и подобного своеобразной вазе; греки его почитали как воплощение Канопа, кормчего Менелая, умершего, как они полагали, именно там. Археологи нашли четыре таких сосуда в богато украшенном алебастровом ящике, поделенном на четыре отделения. В них лежали завернутые в материю небольшие ящички с изображениями умершего правителя, в которых хранились забальзамированные органы. На внутренней их поверхности были вырезаны магические надписи.
Тело, лишенное всего, что может разлагаться, и чисто выбритое, помещалось на семьдесят дней в сухую соду, которая впитывала в себя всю оставшуюся жидкость. После этой операции оно промывалось и высушивалось на золотом ложе в форме фигуры животного с очень длинными ножками. Это делалось для того, чтобы жрец мог проводить обряд не нагибаясь. Возможно, три золотых ложа в гробнице использовались как раз для этой цели, хотя ничто не подтверждает данного предположения.
На следующем этапе проводилось пеленание. Для этого требовались сотни ярдов очень тонкой льняной материи, чтобы она целиком закрыла всю фигуру царя. Сначала бинтовали пальцы рук и ног (каждый в отдельности), затем каждую конечность и, наконец, все тело. Далее пелены пропитывались мазями, и все это время произносились молитвы и магические заклинания. На мумию Тутанхамона мазей положили слишком много, и они сожгли почти все ткани, затронув даже кости. Уцелели только те участки, которые были защищены золотом: лицо, закрытое маской, и руки и ноги, убереженные напаличниками. Самые крупные – верхние – куски перевязочного материала также пропитывались мазями.
Мумия была буквально усыпана драгоценностями, и ирония судьбы заключается в том, что тело фараона пострадало не от воров, а от изобилия составов, которые предназначались для того, чтобы придать ему новую жизненную силу. Однако сто сорок три предмета, помещенные между повязками, отлично сохранились. Это золотые напаличники, сандалии, золотые кольца, ожерелья, браслеты, диадемы, кинжалы, подвески, пекторали и амулеты, вырезанные из листового золота. Не поддающийся порче металл сообщил свою силу человеку, им защищенному, мумифицированный правитель превратился в бога.
