На Украине две «команды» — парней и девушек — боролись за деревце — Купалу, причем девушки дразнили парней песней:
Наше Купайло до мiсяца,
Пiсковськi хлопцi повiсяться.
В озорной песне, однако, заложен глубокий мифологический смысл. Великая Богиня — в то же время и Мировое Дерево, поднимающееся от земли до неба и соединяющее три мира (небесный, земной и подземный). На этом дереве вешался, чтобы обрести колдовскую мудрость, скандинавский Один. А в его Валгалле ежедневно сражались две дружины воинов, служившие ему и его супруге Фригг (Фрия), богине любви и брака.
Свой веселый нрав Лада-Купала сохраняла и в Купальскую ночь. Эта ночь особенно славилась любовным разгулом. Пляски, прыжки влюбленных парочек через костер и совместное купание перерастали в оргию, когда даже супружеская измена за грех не считалась. В заговоре, записанном в 1769 г., беса Купалолаку призывают разжечь любовную страсть огнем и ключами кипучими. Тем не менее по венкам, розданным Купалой, гадали о будущем браке, которым и кончались для многих пар купальские игрища: по Нестору-летописцу, на игрищах и умыкали себе невест лихие славянские парни. Лада и здесь оставалась богиней любви и брака, а не разврата. Не стоит возрождать иные языческие обычаи, но не стоит и путать их с «групповухой» или шабашами сатанистов.
Вспомним: 25 марта Мать Сыра Земля рожала. Следовательно, беременела она как раз в Купальскую ночь. Кого же она рождала и от кого? Быть может, молодые весенние божества — Ярилу и Лелю? Этот миф пока что полностью не прослеживается.
23 июня, накануне Купалы, поляки справляли праздник в честь легендарной княгини Ванды (легенды о ней были известны и на Рюгене-Руяне). По преданию, немецкий князь Рудигер, не сумев принудить ее к браку даже войной, бросился на меч со словами: «Да правит Ванда морем, землей и воздухом». Иначе говоря, княгиня имеет здесь черты не только водного божества (имя ее означает воду, а жизнь она окончила в водах Вислы), но и богини всех трех миров — все той же Лады.
Любвеобилие Лады и ее почитателей должно было, по их представлениям, обеспечить обилие плодов земных. Не случайно поэтому Великая Мать снова появлялась в дни окончания жатвы. В это время по всей Европе чествовали последний сноп. В частности, поляки называли его Бабой; сноп торжественно несли, а перед ним шла женщина, разукрашенная колосьями. Белорусы, по Древлянскому, чествовали Талаку — девушку в пшеничном венке и белом покрывале, с последним снопом в руках. Имя ее (рус. «толока») означает совместную работу общинников.
Талаке, видимо, тождественна описанная тем же Древлянским Цеця («тетя») — богиня лета. Пожилая, дородная, но красивая, появлялась она в поле, убранная колосьями и с плодами в руках.
Чехи последний сноп оформляли в виде женского чучела и называли его Золотой Бабой. Болгары этим же именем называли предводительницу сужении, — богинь судьбы, а лужичане — богиню, покровительницу рожениц и младенцев. Русские перенесли это имя на Зорнинай — великую богиню финно-угров (коми, хантов и манси). Первые русские мифологи считали ее славянской богиней.
Украинки, окончив полоть свеклу, носили на руках и чествовали Перегиню — ряженую девушку. Древнерусское «пръгыня» означало «лесистый холм», «земля». Эти слова, видимо, тождественны слову «берегиня». Согласно «Слову св. Григория», славяне раньше всех богов чтили упырей и берегинь (то есть духов зла и добра). В более поздних его списках говорится о 7 или 27 сестрах-берегинях. В XIX–XX вв. в России берегинями называли изображавшихся в деревянной резьбе (обычно под окнами) женщин с рыбьими хвостами. В одном случае такая берегиня держит в руке ткацкий челнок, что заставляет вспомнить Мокошь-Пятницу. Вместе с Мокошью антиязыческие поучения упоминают 27 или 30 сестер-вил. Последних в Древней Руси изображали в виде птиц с женскими головами. (Вспомним также хорватскую (48) вилу Живу.) Очевидно, предводительницей берегинь и вил была Берегиня-Мокошь — богиня воды, земли и плодородия, оберегавшая людей от сил зла.
8 сентября, когда для женщин полевая страда сменялась «бабьим летом» (временем чесания льна и других домашних работ), они чествовали рожаниц. Рожаницами (у хорватов и словенцев), суженицами (у сербов), орисницами (у болгар), судичками (у чехов) назывались богини судьбы. Верили, что, во-первых, у каждого человека есть своя звезда в небе и своя рожаница на земле, покровительствующие ему в жизни. (Книжники, знакомые с астрологией, называли рожаницами семь планет.) Во-вторых, что три такие богини приходят к новорожденному и назначают ему судьбу. В-третьих, древнерусские поучения упоминают рожаниц в двойственном числе и вместе с Родом — верховным богом неба, плодородия и судьбы. По мнению Б. А. Рыбакова, эти две Рожаницы столь высокого ранга — Лада и ее дочь Леля. В жертву рожаницам приносили хлеб, сыр, кашу и вино, и все это тут же ели.
Вера в личных духов-покровителей — общечеловеческая (римские гении, христианские ангелы-хранители и т. п.). Образ трех богинь судьбы (прях) — общеиндоевропейский (греческие мойры, римские парки, германские норны), как и мифы о двух верховных богинях — матери и дочери (Деметра и Персефона, Лето и Артемида), о боге неба и его супруге — богине Земли (Уран и Гея, индийские Дьяус и Притхви и др.). Один русский книжник, желая блеснуть эрудицией, назвал Рода и Рожаницу «Артемидой» и «Артемидией» (греческая Артемида была также покровительницей рожениц).
Мирный культ рожаниц, однако, беспокоил церковников едва ли не больше, чем кровавый культ грозного Перуна. Никого из языческих богов они не кляли столь усердно, как Рода и Рожаниц. Шли даже на искажение Священного Писания, вставляя двух Рожаниц в то место книги Исайи (65, 11), где осуждается культ Гада, семитского бога счастья. (Еврейский пророк о славянских богинях вряд ли имел понятие.) А другие попы, «череву работные», за надлежащую мзду читали над рожаничными жертвоприношениями тропарь Рождества Богородицы (этот праздник приходится на 8 сентября).
Эти попы и их заказчики были отнюдь не тайными язычниками, а «двоеверцами», искренне полагавшими, что Богородица и ее мать Анна — это и есть Рожаницы. И в наше время священники вполне легально читают в этот день тот самый тропарь, исполняя обряд «благословения хлебов». Жертвы Роду и Рожаницам приносились и в понедельник после Рождества, то есть на Святки, когда справлялись гадания — «ладуванье» и «встреча Костромы».
В хронике немецкого монаха Альберика из монастыря Трех Источников под 1003 г. упоминается, что винделики (очевидно, славяне-венеды), соседи швабов, почитают Фортуну, держащую в правой руке рог с медовым напитком. В этой «Фортуне» нетрудно узнать богиню с рогом на главной грани Збручского идола. А болгары царицей сужениц считали Золотую Бабу.
Словом, верховной владычицей судьбы у славян была все та же многоликая и многоименная Великая Мать. Это матриархальное представление лишь начинало вытесняться патриархальным. Сербы верили, что судьбу дает Усуд (тот же Род), а ему подчиняются Среча и Несреча, прядущие, соответственно, добрую и злую судьбу
[8]. Эллины тоже расходились во мнениях: прядут ли мойры судьбу по воле Зевса или он сам подвластен этой судьбе.
