Во всяком случае, проходит около пяти-шести лет с момента приезда Остермана в Россию, он трудится, зарабатывая репутацию и «политический капитал» как лицо, на которое царь может положиться в конфиденциальных делах, фактически выполняет роль тайного секретаря при Петре I.
Во время Северной войны Остерман находился при походной канцелярии Петра I. Уже в первые годы службы ему давали важные дипломатические поручения. Так, в 1710 г. он был послан к польскому королю Августу II с извещением о взятии Риги, а также к прусскому и датскому дворам, которые Петр Великий старался привлечь к более активному участию в войне против Швеции после Полтавской победы. По возвращении из поездки Остерман за успехи своих миссий в тот же год получил звание тайного секретаря Посольской канцелярии.
С 1710-го по 1716 г. Остерман, будучи иногда в свите царя, иногда самостоятельно, участвует в посольствах к важнейшим дворам Европы — в Дрезден, Копенгаген, Париж. В качестве тайного секретаря он находился с дипломатическими миссиями в Берлине (1713) и в звании канцелярии советника — в Гааге (1715). При этом он учится, оттачивает навыки, постигает дипломатическое искусство на практике.
Генрих Иоганн Фридрих Остерман
Остерман участвует вместе с Петром I в Прутском походе, бывшем основной кампанией в Русско-турецкой войне в 1710–1713 гг., плохо подготовленном и неудачно проведенном военном предприятии. Это одна из печальных страниц русской истории. Тем летом стояла невероятная засуха. Люди и лошади десятками гибли от болезней, жажды, голода. Остерман вместе с другими выносил невзгоды этого злосчастного предприятия, он вместе со всеми оказался в окружении, которое грозило обернуться катастрофой для русской армии. Петр не забывал таких проявлений преданности.
После тяжелого поражения в Прутском походе, которое Россия потерпела от Турции, Остерман принимает участие в переговорах с великим турецким визирем и вместе с вице-канцлером Ша-фировым способствует тому, чтобы сделать условия заключения мира более или менее сносными для России. Остерман сумел добиться приемлемых условий для русской армии: Петр I не попал в плен и армия смогла вернуться в Россию — неожиданный и считавшийся едва ли возможным успех.
Вскоре после этого (12 июля 1711 г.) Остермана назначают тайным секретарем, т. е. он получает звание, ранее принадлежавшее Шафирову, что впервые дает ему возможность заниматься самостоятельной работой.
Переговоры по итогам Прутского похода были первым уроком серьезной дипломатической работы. С этого времени и начинается блестящая служебная карьера Остермана.
В феврале 1713 г. он был послан в Берлин «с нужными изустными делами». В июне 1715 г., когда начал проявляться антагонизм в отношениях России с Англией, он побывал в Голландии, где в то время в руках князя Б. И. Куракина сосредотачивались нити русской внешней политики.
Загадки мирных переговоров Остермана. «Конфиденции» Аландского конгресса.
Однако по-настоящему великий час для Остермана как государственного деятеля, как дипломата и «переговорщика» пробил спустя 7–8 лет, когда он в качестве полномочного представителя России ведет дипломатические переговоры России со Швецией по окончании 20-летней Северной войны. Как известно, шведы вели переговоры о мире дважды — в 1718 г. на Аландских островах (Аландский конгресс 1718–1719 гг., не принесший, правда, долгожданного мира со Швецией) и в 1721 г. в финском городке Нюстард (Ништад).
Если в наше время Швеция — это небольшое благоустроенное европейское государство, то Швеция в начале XVIII века — великая европейская держава. И с этой великой европейской державой России пришлось воевать 20 лет. И русские победили, создав армию, флот, реорганизовав экономику фактически на манер «военного коммунизма». Но Швеция признавать поражение не хотела, она — великая держава, она не так легко признает роковой проигрыш. Швеция дралась до последнего, поэтому переговоры были кропотливыми и шли очень тяжело. Приходилось применять даже совершенно недипломатические методы. Вот один пример, чтобы понять, о чем идет речь: дипломаты ведут каждый свою игру со всем дипломатическим искусством, переговоры идут, но шведы упираются, как могут, и не идут ни на какие уступки, поэтому приходится высаживать российский «десант» в Швецию, чтобы немножечко там «побезобразничать» — сжечь один-другой заводик, разграбить пару городов, — а иначе не получается никак. Если «на войне как на войне», то в деле заключения мира — даже больше чем на войне. Все средства идут в ход. Сохранились сведения, что подобные методы стимулирования хода переговоров осуществлялись не только с молчаливого попустительства Андрея Ивановича, но им же и в подробностях царю и расписывались: какой пункт лучше задействовать, назывались уязвимые места, потребное количество «десантников» и т. д. То есть «одной рукой» этот интриган вершил официальную дипломатию, а «другой рукой» — ее неофициально подкреплял.
Канцелярии советник Остерман как один из двух российских уполномоченных (вместе с другой крупной фигурой петровской эпохи, Яковом Виллимовичем Брюсом) вел эти переговоры. Как распределялся их вклад, их заслуги в это нелегкое дело — вопрос щекотливый и сложный.
Брюс — шотландец по происхождению, астроном, математик, о котором не без оснований говорили, что он занимается черной магией и проводит в Сухаревой башне какие-то тайные колдовские опыты (так это или нет, но до сих пор ходят легенды, что в стенах этой башни была замурована некая «черная книга» Брюса). Однако переговоры на Аландских островах были не менее таинственны и загадочны, судя по последующим спорам историков.
Начать следует с того, что в голове ближайшего и самого доверенного министра шведского короля Карла XII Герца родился некий грандиозный замысел. Герц добился от своего сюзерена согласия на мир с Петром I, да еще на условиях отказа в пользу России от восточных прибалтийских территорий. Как могло случиться, что этот помешанный на войне король, не признававший иного смысла существования, кроме военных баталий, согласился на мирные переговоры со своим обидчиком, русским царем?
Дело в том, что Герц внушил ему, что мир с Петром I — верный путь к возрождению военного могущества Швеции. Союз с русским царем сделает
Карла XII величайшим полководцем всех времен и народов! Фантастический проект Герца предполагал объединение под властью короля всей Скандинавии, возвращение его владений в Германии, а затем нанесение удара по Англии, где он передаст корону шотландской династии Стюартов. Но для этого нужна сильная армия, и она есть, тут, рядом, под боком: союз с Петром предоставит в распоряжение Карла победоносное русское войско! Только в голове сумасшедшего могла родиться такая бредовая идея, но она увлекла Карла, который и сам был всегда склонен к авантюрным предприятиям (вспомним его приключения в Турции).
Вначале переговоры начались со взаимных требований. Русские представители сразу заявили, что «его царское величество желает удержать все им завоеванное». Герц, покуда не раскрывая всех карт, ответил, что «король желает возвращения всего у него взятого». И каждый пытался аргументировать свои утверждения.
