На наш взгляд, скорее ближе к истине те историки, что настаивают на первом сценарии развития событий. И вот почему. Известно, что еще в 1860 г., при короле Фридрихе Вильгельме, Бисмарк осуществлял финансовые операции через банк Блейхредера для приобретения земли с целью увеличения поместья Шенхаузен, а такие действия требовали резолюции короля. А поскольку известно, что Фридрих Вильгельм IV скончался в январе 1861 г., то его подпись на документах четко ограничивает время, в которое произошло знаменательное знакомство Бисмарка и его финансиста. А посредниками в нем были конечно Ротшильды.
Ротшильды
О семье Ротшильдов стоит сказать особо. Человеку, далекому от финансов, но любознательному будет интересно узнать, как они зарабатывали свои миллионы и как их тратили. Но, пожалуй, самое любопытное — характеры персонажей, объединенных легендарной фамилией, верой и нравами. Столетиями они привлекали к себе внимание. Не всегда, увы, благосклонное. То оказываясь на авансцене истории, то отступая на время в тень, активно вмешиваясь в политику или погружаясь в частную жизнь, эти люди всегда оставались очень влиятельными, их сравнивали с властителями эпохи Ренессанса — семейством Медичи и изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар паутиной.
Нам же это интересно потому, что в нашей истории закулисная деятельность Герсона Блейхредера происходила за двумя, если так можно выразиться, «кулисами», одной из которых был Бисмарк, а второй — как раз Ротшильды.
Все началось с вывески. С конца XVI века дом торговцев в еврейском гетто Франкфурта-на-Майне украшала табличка: «Рот шильд» («Красный щит»).
Основатель банкирского дома Майер Амшель Ротшильд (1744, Франкфурт-на-Майне — 1812, там же) вначале ни по статусу, ни по роду занятий не отличался от своего предка, мелкого торговца старинными монетами и медалями Ицхака Элханана в еврейском квартале Франкфурта-на-Майне. Знакомство с немецким аристократом, страстным коллекционер ом старинных монет генералом фон Эсторфом открыло Майеру Амшелю Ротшильду доступ во дворец одного из богатейших европейских монархов того времени — ландграфа Гессен-Кассельского Вильгельма IX.
Майер Амшель Ротшильд так распорядился многомиллионным состоянием, доверенным ему в момент поспешного бегства ландграфа в Прагу от наполеоновских войск (главным образом путем предоставления крупных займов датскому и другим европейским монархам), что не только сохранил его, но и заметно преумножил, заложив одновременно основы собственного состояния.
Вряд ли Майер Амшель заглядывал так далеко, собирая первые коллекции ценных монет для своих высокородных клиентов. Строго следуя заветам предков, он соблюдал предписания иудаизма. А как человек Просвещения, носил парик. Однако и во второй половине XVIII века немецкие евреи не имели права пудрить свои парики, а на груди обязаны были носить желтую эмблему. Проходя через мост, Майер, как и все его сородичи, должен был уплатить еврейский налог. На городских улицах любой немецкий мальчуган мог пристать к нему, выкрикивая: «Еврей, исполняй свой долг!» В ответ он снимал шляпу и любезно кланялся. Немецким языком ему овладеть не удалось, он разговаривал только на идише. Но при заключении сделок контрагенты его понимали.
На фоне такого события, как Французская революция, в 1789 году прошло незамеченным, что ландграф Кассельский поручил учет векселей новоиспеченному банкиру. Но деньги быстро пошли к деньгам.
Пятеро сыновей Майера Амшеля, подобно отцу, не проявляли интереса к наукам, зато с двенадцати лет входили в семейное дело под девизом: «Покупай дешевле, продавай дороже». Старший, Амшель, унаследовал место во Франкфурте, Соломон перебрался в Вену, Натан утвердился в Лондоне, Карл — в Неаполе, а Джеймс (Якоб) — в Париже. Все вместе они составляли банкирский дом Ротшильдов.
Разбогатевший Амшель переселился в большой дом в центре Франкфурта, но его овдовевшая мать, Гитл, отказалась покинуть гетто — из-за боязни навлечь злосчастье на потомков. Родственники со всей Европы являлись к ней выразить свое почтение. Эта необразованная и лишенная светского лоска старуха осознавала роль своих сыновей в обществе. Когда один из соседей поделился с ней опасениями, что два немецких государства затеют междоусобную войну, Гитл решительно возразила: «Пустяки! Мои мальчики не дадут им денег».
Конечно, прежде всего «мальчиков» интересовала прибыль. Но они действительно предпочитали вести финансовые операции в условиях мира, потому что война разоряла и должников, и кредиторов. Впрочем, они только предоставляли государственные займы, а на что будут потом потрачены деньги, зависело от многих причин.
Практическая деятельность Ротшильдов полностью опровергает утверждения о том, что они не занимались политикой и их интересовали только деньги. Известно, например, что заемная политика Ротшильдов во время кризисов 1830-го и 1840 г. предотвратила войну, а в 1866 г. они не дали денег ни Пруссии, ни Австрии, что также остановило военные приготовления и начавшийся было конфликт. Их финансовые операции после 1815 г. были далеки от всяких войн, но полностью прекратить войны в мире не под силу было даже финансовому могуществу дома Ротшильдов.
Предложив в 1824 г. заем Бразилии, Ротшильды вышли за пределы Европы. До конца века Бразильская империя оставалась в финансовом отношении доменом Ротшильдов. Заем, предоставленный Греции в 1832 г. под гарантии Англии, Франции и России, дал Афинам возможность образовать независимую монархию.
Ключ к влиянию Ротшильдов заключался не столько в их осведомленности о происходящем в «горячих точках», сколько в том, что они получали важнейшую информацию первыми. Еще стараниями «отца-основателя» они обзавелись такой эффективной сетью агентов и почтовых курьеров, какой не располагало ни одно государство. Натан в Лондоне в 1815 г. первым узнал, что Наполеон покинул место своего изгнания на острове Эльба и высадился на французской земле. И ему же первому поступило известие о том, что герцог Веллингтон, которого обеспечили золотом на ведение войны с Наполеоном те же Ротшильды, выиграл 18 июня 1815 г. битву при Ватерлоо. За сорок часов до того, как пришло официальное сообщение о решающей победе от самого герцога, английское правительство уже было извещено об этом своим банкиром. Правда, оно встретило новость скептически. Но тут уже вопрос не в правдивости информации, а об адекватности ее оценки получателем. После доклада правительству Натан не упустил возможности скупить на бирже английские ценные бумаги, упавшие в цене из-за упорных слухов о поражении Веллингтона, которым поддался деловой мир столицы.
Семья учитывала специфику каждой страны, с которой она вела дело. С Австрией у Ротшильдов сложились на редкость деликатные отношения. Собственно, успешное разрешение одного «дельца» и привело Ротшильдов к баронству.
В начале XIX века Мария Луиза, дочь австрийского императора Франца I, была выдана замуж за Наполеона Бонапарта. Все шло своим порядком, пока корсиканец не потерял престол и не оказался навечно в изгнании на острове Св. Елены. Молодая женщина последовала за супругом на остров и нашла там для себя утешение во внебрачной связи, возымевшей ощутимые последствия: она прибавила австрийскому императору двух незаконнорожденных внуков. Венский двор просто не понял бы Франца I, если бы тот оставил этих бастардов без средств к достойному существованию. Банкир Соломон, которому препоручили обеспечить деток бедной Марии Луизы, нашел решение этой задачи обходными путями — и так ловко, что никакие следы не вели в Вену. В награду за услугу император пожаловал наследственный титул барона как Соломону, так и четырем его братьям.
