Финансовый оптимизм имел и негативные стороны — перегретая экономика вскоре породила кризис и нуждалась в присмотре имперской администрации. Значительный процент среди грюндеров составляли предприниматели еврейского происхождения, стоит упомянуть банкирский дом Ротшильдов, финансировавших строительство железных дорог, и банк Блейхредера, инвестировавшего в разные области (как говорится, не предусмотрительно помещать все яйца в одну корзину).
Кредитование промышленности и торговли до этого времени осуществляли частные банкирские дома (Шредера, Ротшильда, Оппенгейма, Мендельсона, Блейхредера). Но в период грюндерства частные банкирские фирмы не могли закрыть все потребности в кредите. В этот период начался активный процесс создания частных акционерных банков, способных мобилизовать средства и обратить их на потребности развивавшейся экономики.
В организации крупнейших акционерных банков принимали участие крупные банкирские дома и промышленные фирмы. Деятельность частных акционерных банков носила специализированный характер — по отраслям экономики и отдельным территориям. Блейхредеру нужно было привлечь свое стратегическое чутье и избрать перспективную нишу на этом празднике жизни. И он сделал это красиво.
Блейхредер, как считал Бисмарк, был «верный и консервативный». При всех его успехах в бизнесе и обслуживании правительственных нужд, он был не в фаворе у кайзера Вильгельма. Поэтому, оставив инвестиции в немецкую промышленность немцам Круппам (при этом не забывая их потихоньку кредитовать)
[130] и Штраусбергам (которым он тоже «давал немножко денежек»)
[131], Блейхредер сам обратил взгляд на перспективный восток.
До 80-х годов XIX в. Герсон Блейхредер вместе с баварским финансистом Морисом де Гиршем были двумя еврейскими банкирами — одними из самых важных немецких инвесторов в тогдашней Оттоманской империи. Но после начала империалистической государственной политики Немецкой империи «Сименс» и «Дойче банк» на Востоке, особенно в связи с проектом Багдадской железной дороги, банк Блейхредера начал сдавать позиции. Но это были временные трудности. Как кошка, которая падает на 4 лапы, инвестор перескочил в новую прибыльную область. С 1908 г. Блейхредер-банк — один из главных финансистов вновь образованной в Стамбуле газеты «Османский Ллойд».
Впрочем, Блейхредер не забывал учитывать свои интересы (как и интересы своего патрона) и в Германии. Одним из таких ловких дел стало дело вышеназванного Штраусберга.
Румынская железнодорожная компания Штраусберга хотела мобилизовать средства, необходимые для строительства, путем продажи 7,5 % облигаций на общую сумму 254 млн франков. С самого начала с этим предприятием у Штраусберга не сложилось. Поскольку он одновременно прокладывал железнодорожные пути во многих местах Европы, его лучшие инженеры, техники и рабочие были привязаны к этим объектам. Для стройки в Румынии оставались лишь специалисты второго сорта. В это же время его крупный конкурент Офенхайм приступал к сооружению другой, правда значительно более короткой, линии железной дороги.
А у Штраусберга трудностей становилось все больше. Сроки строительства полностью нарушились. В конце 1869 г. Штраусберг был все еще весьма далек от своей цели, в то время как конкурент (Офенхайм) с большой помпой открыл свою линию. У железнодорожного короля все более и более сдавали нервы, из Бухареста в Берлин докладывали о растущих антинемецких настроениях. В августе 1870 г. биржевой курс румынских облигаций на берлинской бирже упал до 43 пунктов, т. е. до уровня, который прежде едва ли считался возможным.
Империя Штраусберга зашаталась. Перед ним маячил мрачный призрак банкротства. Штраусберг мнил себя жертвой международного заговора, в котором известную роль якобы сыграли берлинские банкиры (а самым коварным конечно же был «отвратительный еврей» Блейхредер). Поскольку они отказали ему в дальнейшем предоставлении кредитов, он обратился наконец за помощью к государству. Он хотел получить от прусского правительства 2,5 млн талеров наличными под залог акций его многочисленных предприятий на сумму 5 млн талеров.
В поддержку этой операции выступил прежде всего Бисмарк, потому что он знал, что в сделках Штраусберга замешан ряд его, Бисмарка, ближайших друзей. Кроме того, он опасался катастрофических последствий развала одной из крупнейших немецких промышленных групп. Однако либерально настроенные министры отказались транжирить государственные деньги на нужды частного предпринимателя. 1 января 1871 г. Штраусберг был вынужден признать свою неплатежеспособность. Румынское правительство категорически отказалось признать выданные им гарантии по уплате процентов. Свой отказ оно аргументировало тем, что данные обязательства вступают в силу лишь с окончанием сооружения дороги. Речь шла о колоссальных суммах. Поддержанный Бисмарком, считавшим румын «пришедшим в упадок народом», который следовало бы призвать к порядку с помощью «пары сильных батальонов», Штраусберг со всей решительностью потребовал права на эмиссию новых облигаций от имени румынского правительства, с тем чтобы иметь возможность выполнить свои текущие обязательства.
Запутанную проблему оказалось невозможным решить с помощью политических и даже военных средств. В далеком от Румынии Берлине это признал в конечном счете даже Отто фон Бисмарк. Поэтому осенью 1871 г. он поручил двум своим умнейшим банкирам взяться за это дело.
