Книга Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей, страница 43. Автор книги Владимир Егоров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей»

Cтраница 43

С другой стороны, в ПВЛ первой дальней поездкой Ольги после смерти мужа в 947 году был вояж на Новгородчину, точнее на Мету и Лугу, якобы чтобы ставить там погосты и собирать дани. Если, как мы допустили ранее, эти ориентиры дают указание на родину то ли самой Ольги, то ли ее покойного супруга, то это указание на Новгородчину. Как раз между верховьями Луги и устьем Меты, расстояние между которыми по прямой не более полусотни километров, в то самое время рубились первые дома будущего главного «погоста» Приильменья — Новгорода Великого. Не будем забывать, что и Владимира Крестителя, и Ярослава Мудрого ПВЛ сначала делала правителями Новгорода и лишь затем отправляла в Киев. Поэтому разумно домыслить, что дальний вояж Ольги в 947 году, если это не выдумка сочинителей ПВЛ, имел целью просить о помощи в борьбе за главенство в Киеве родню, свою или мужнюю. Или ту и другую. Тогда первые киевские князья со славянскими именами должны были, откликнувшись на просьбу Ольги, придти в Киев из Приильменья, с будущей Новгородчины, в то время еще не обзаведшейся собственно Новгородом Великим, но уже обогатившейся заметной долей славян-переселенцев из Поморья и Полабья.

Сопоставляя то немногое, что нам известно о Ярополке и Владимире, можно далее предположить, что Ярополк был выходцем из Моравии, какое-то время правившим у древлян, а Владимир, пришедший по просьбе Ольги со своими славянами из Приильменья, устранил Ярополка и стал править в Поднепровье вместо него. По существу такая интерпретация принципиально не противоречит версии ПВЛ с той лишь поправкой, что в борьбе с Ярополком Владимир не захватывал Киев. Он его просто сделал этот небольшой, но шумный и быстро растущий городок своей резиденцией. Не Овруч или Искоростень древлян и не Вышгород Ольги, а именно Киев, в котором уже обжились выходцы из Скандинавии и Приильменья, в недавнем прошлом земляки Владимира. Оценив преимущества климата Поднепровья в сравнении с Повол-ховьем и все потенциальные выгоды положения Киева, Владимир сделал его своей столицей, отстроил, укрепил подобающим образом и превратил в настоящий средневековый город, известный археологам как «город Владимира» — самый ранний город на территории современного Киева.

Нельзя обойти вниманием тот факт, что в своем «Слове о законе и благодати» Иларион без обиняков называет Киев городом Владимира. Риторически обращаясь к почившему в бозе крестителю Руси и ходатайствуя перед ним за своего здравствующего патрона Ярослава [86], он говорит: «И славный град твой Киев [выделено мною. — В. Е.] он [Ярослав. — В. Е.] окружил величием…». Этого Иларион не мог вычитать в болгарских книгах, об этом не могли писать греческие хронисты. Да и нужды вычитывать не было — «мать градам русским» возникла, вросла и стала стольным градом на глазах Илариона.

Гипотеза о приильменском происхождении Владимира не единственно возможная. Откликнувшись на призыв родственницы ольги Ольги, основатель Киевской Руси мог придти на Днепр не с севера, а с юга, из Болгарии, если сама Ольга была все-таки благородного болгарского происхождения и за помощью посылала не в несуществующий в то время Новгород, а к своей болгарской родне в Плиску. Кстати сказать, сама Ольга могла приходиться, например, родственницей опальному болгарскому князю Владимиру (княжил в Болгарии с 889 по 893 год) — единственному достоверно известному в истории правителю с именем, которым был наречен и будущий креститель Руси. Не в честь ли, спрашивается, болгарского предка?

Также вряд ли стоит с ходу отметать возможность того, что Владимир пришел все-таки из Новгорода, но тем Новгородом, в котором Владимир правил до похода на Киев, был не Новгород Великий, в то время еще не выбравшийся из пеленок и объективно не доросший до ранга центра княжения, а древний город начальной руси — крымский Неаполь. Возможно тот самый, в котором, по словам Константина Багрянородного, в свое время «сидел Святослав». Но все же это сомнительно. Вряд ли Константин назвал бы известный грекам крымский Неаполь какой-то Немогардой [87]. Кроме того, в этом случае трудно обосновать очевидную связь между Киевом на Днепре и Новгородом на Волхове, которая проявилась с самых первых лет существования и Киева, и Новгорода, и самбй Киевской Руси.

Хотя… все же возможно. Объяснение могло бы заключаться в том, что инициаторами этой связи как раз и были прижившиеся в Киеве с начала X века варяги, наведшие нового киевского правителя на торговые фактории в Гнездо-ве, Полоцке и Рюриковом городище, чтобы, например, под его протекцией получить там торговые преимущества. Естественно, при таком раскладе летописный поход Владимира из Новгорода на Киев должен развернуться в обратном направлении по сравнению с тем, как он подан в ПВЛ. Ну да нам не привыкать.

Собственно, на этом можно было бы ставить точку. С Владимира Крестителя каганы рода русского действительно превращаются в князей Киевской Руси, хотя по инерции Иларион все еще называет каганами и его, и Ярослава Мудрого. Ни Ярополк, ни Святополк, ни прочие сыновья Владимира не удостоились ни титула кагана, ни вообще упоминания Иларионом. И это, как мы уже отмечали выше, оставляет открытым вопрос, существовал ли киевский правитель Ярополк, а если существовал, то был ли он сыном Святослава и братом Владимира. Вопрос этот для истории Киевской Руси важен сам по себе. К тому же от ответа на него зависит, считать ли св. Владимира братоубийцей или ограничиться рядовым для того времени обвинением его в насильственном устранении политического конкурента.

Тем не менее, в любом случае, убийца он просто или братоубийца, следует признать очевидный факт: Владимир Красно Солнышко основал Киевскую Русь. Он построил Киев. Он отчеканил первые монеты Киевской Руси. Он стал первым правителем Руси, прах которого упокоился в киевской земле. Наконец, первым киевским князем засвидетельствовала его народная память.

Общепризнано, что св. Владимир крестил Русь. Но на самом деле не исключено, что реальное крещение Киевской Руси на государственном уровне произошло только при его сыне Святополке, получившем в ПВЛ прозвание Окаянного. (Кстати сказать, очень может быть, что незаслуженно.) На такое предположение наводят легенды первых монет Киевской Руси. Монеты Владимира несли языческое имя князя: «Володимер на столе». На первых тиражах монет Святополка, отчеканенных по образцу отцовских, тоже стоит его языческое имя, но на последующих вдруг появляется крестильное «Петр» (в вариантах Петор и Петрос). Такая подчеркнутая замена на денежных знаках государства языческого имени правителя на крестильное вполне могла отразить акт смены государственной веры. Если это так, то крестителем Киевской Руси следует считать Святополка. Конечно, это всего лишь предположение, и оно вновь противоречит привычным представлениям, привитым нам сочинителями ПВЛ и агиографами св. Владимира. Но их мотивы для такой подмены совершенно очевидны.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация