Три века спустя, в 1664 г. Франсуа Прево, женившись на Рене Мандрон, госпоже де Траверсе, положил начало той фамильной ветви, которая будет известна под именем Траверсе. К его потомкам принадлежал и Жан Батист Прево де Сансак де Траверсе.
Две ветви родового древа Дюкенов
Семейство Дюкенов разделилось на две линии, одна из которых причастна к рождению Жана Батиста. Сходство имен и родов деятельности у представителей этого семейства породило немало путаницы среди изыскателей родословных, историков и даже среди потомков этих родов.
Имя Дюкен часто встречается среди предков и родственников Жана Батиста:
— девичье имя его матери — Клер дю Кен де Лонгбрен;
— его отец Жан Франсуа — сын Анриетты Дюкен и внук Абраама Дюкен-Гитона, племянника знаменитого генерал-лейтенанта во флоте Людовика XIV.
Род дю Кен де Лонгбрен ведет происхождение из Нормандии, из округа Кутанс — это род католический и дворянский. Отец Клер, Пьер дю Кен, сеньор де Лонгбрен, был в 1719 г. зарегистрирован со всеми своими дворянскими титулами Высшим советом Мартиники. Он первый из этой ветви служил на флоте.
У Дюкенов, напротив, корни простонародные: в дворянство этот род был возведен Людовиком XIV за заслуги перед его флотом, и именно этим Дюкенам Жан Батист обязан своей любовью к морю и своими отменными качествами моряка. Как и Лонгбре-ны, они родом из Нормандии. Первый известный представитель этой славной фамилии, Абраам I, прямой предок Жана Батиста, принадлежал к церкви реформатов. Он был капитаном торгового флота, богатым арматором и направлял свои корабли то в Индийский океан за грузом пряностей с Моллукских островов, то в Балтийское море за лесом, пенькой и дегтем; вместе с ним бороздили моря четверо его сыновей, обучаясь искусству навигации и тайнам коммерции. Трое из них стали отличными моряками. Старший, Абраам II, знаменитый генерал-лейтенант флота, добавил несколько громких деяний в летопись славы века Людовика XIV. Это он победил голландцев при Стромболи, Агосте и Палермо, и это он разбил “непобедимого” адмирала Рюйтера. За свои подвиги он был возведен в дворянство и получил титул маркиза дю Буше. Вместе с ним плавал его брат Жакоб, дослужившийся до чина капитана 1-го ранга; вместе они служили во флоте Кристины Шведской и отличились во время войны Швеции и Дании, захватив датский флагманский корабль. Жакоб погиб в молодости, сраженный пушечным ядром на борту своего корабля. От его брака с Сюзанной Гитон, дочерью знаменитого мэра Ла-Рошели
[10], остался единственный сын, Абраам Дюкен-Гитон, который также сделал прекрасную карьеру в королевском флоте и также был возведен в дворянство Людовиком XIV. В отставку он вышел в чине генерала-лейтенанта флота. Он был прадедом Жана Батиста.
Между этими двумя нормандскими семействами — дю Кен де Лонгбрен и Дюкен — нет никакого родства. Одно славилось военными подвигами, другое — древним благородством. И вот они решили породниться. Тут не обошлось без вмешательства случая. В 1714 г. Абраам Дюкен-Гитон был назначен генеральным наместником французских островов в Америке
[11] и отплыл на Мартинику. Во время плавания он свел знакомство с юным членом экипажа, мичманом 1-го ранга Пьером дю Кен де Лонгбрен (отцом Клер). Они сочлись родством, обнаружив, что оба родом из Нормандии, и, не долго думая, объявили себя двоюродными братьями.
Это мнимое родство, основанное на сходстве фамилий и на братстве по оружию, породило недоразумения, которые продолжают бытовать до сих пор. К тому же, великий Дюкен возымел “прихоть” поменять свой герб. На прежнем гербе имелся дуб — “quercus” по-латыни и “quesne” на нормандском диалекте; на новом появился лев с разверстой пастью, выписанный чернью на серебряном поле, — “совершенно случайно” он как две капли воды походил на герб дю Кенов де Лонгбрен.
Память об Абрааме Дюкен-Гитоне на Мартинике пережила его. Его потомок, Огюст де Траверсе, сообщает об огромном баобабе, который называют “маркиз Дюкен”; он растет на севере острова, на склоне Мон-Пеле, неподалеку от города Сен-Пьер; восьмидесяти футов в обхвате, он покрывает поверхность в четыреста квадратных футов.
Это гигантское дерево наилучшим образом символизировало сильный характер губернатора Дюкена. Но смогло ли оно выстоять перед лицом чудовищного циклона, обрушившегося на остров в 1891 г., или во время извержения вулкана Мон-Пеле в 1902 г.?
Траверсе по семейной традиции служили в кавалерии. Породнившись с Дюкен-Гитонами, многие из них переняли благородную страсть к мореходству. Из четырех сыновей Жана де Траверсе и Анриетты Дюкен-Гитон двое остались на суше, а двое других посвятили себя морю, в том числе отец Жана Батиста и его дядя Абраам Анри. Они стали первыми моряками из рода Прево де Сан-сак де Траверсе.
В 1754 г., в год рождения Жана Батиста из этого рода оставался в живых лишь один моряк — его дядя Абраам Анж Дюкен -Менвиль. Он находился в плену у англичан. Потомки генерал-лейтенанта Людовика XIV после отмены Нантского эдикта эмигрировали в швейцарский Обонн.
В Войне за независимость Америки примут участие представители рода дю Кен Лонгбрен.
Сорезские бенедиктинцы
Проведя две недели в родовом гнезде, Жан Батист вместе с отцом отправился в конце октябре в училище в Сорезе. В то время школьный год начинался в ноябре.
Сорез стоит у подножья горы Нуар на берегу Соры между Кастром и Мазаметом — это на севере Лангедока (современный департамент Тарн). Этот тихий и малолюдный уголок словно создан для жизни в раздумьях и созерцании. Старые дома, окружившие величественную колокольню XII в., кажутся вышедшими прямо из средневековья. Местное аббатство было основано в 754 г. Пипином Коротким, а в XVII в. бенедиктинские монахи из конгрегации св. Мавра учредили здесь коллеж. В январе 1759 г. он вновь принял учеников после нескольких лет бездействия.
Многие родовитые креольские семейства, такие как Уиг, Корнетт, Ле Вассор де Ворегар, Ассье де Помпиньян, посылали своих отпрысков в это училище, дававшее своим питомцам превосходное образование под руководством Дома Виктора Шевалье де Фужера, педагога божьей милостью.
Именно по его предложению монахи из Сореза — подобно ораторианцам, но еще более решительно — начали серьезную перестройку самого типа образования. Им кажется странным вдалбливать ученикам латынь: идет XVIII век, французский язык завоевал всю Европу. И Жан Батист учит французский. Математика, история, география, астрономия — все преподается на французском. Иезуиты в те же годы продолжают преподавать на латыни. Когда Жан Батист будет в 1764 г. заканчивать Сорезское училище, из двухсот двадцати выпускников тридцать шесть вообще не овладеют латынью; правда, сам Жан Батист выйдет из школы с превосходным знанием этого еще живого языка: в его журнале мы встречаем размышления, написанные по-латыни, с цитатами из Цицерона.
