Изложенная в Дрезденском кодексе астрономия майя представляет много загадок. На многих листах сообщается о битвах между планетами [18], а на семи листах так называемых таблиц затмений можно увидеть каждое затмение прошлого и каждое затмение будущего. В 1937 г. известный немецкий профессор Герберт Ноль-Хузум писал в «Журнале этнологии»:
«Таблица затмений составлена настолько гениально, что за сотни лет каждое отдельное вообще возможное на данной территории затмение, а, кроме того, любое другое невидимое, теоретическое затмение можно установить с точностью до одного дня и прочесть о них» [19].
Некоторые исследователи слушают все это с неудовольствием. Как мог народ, который приносил людей в жертву даже при игре в мяч, иметь науку, далеко опережавшую свое время? Откуда «дикари» получили свои фантастические знания? Кто научил их вычислять орбиты планет? Какой дух внушил им, что небесные тела движутся относительно друг друга в поддающейся исчислению корреляции? Когда Марс находится в точке X, где тогда находится Венера по отношению к Юпитеру? Индейцам майя это было известно. Откуда?
Из продолжавшихся сотни лет наблюдений, от маниакального стремления создать совершенный календарь, от своеобразной страсти к математике, отвечают археологи.
Само собой разумеется, что людей каменного века завораживали светящиеся точки на небе. Можно согласиться и с тем, что жрецы и астрономы майя делали отметки на камнях или коре деревьев о восходе и заходе ярких звезд. Накопленный за столетия опыт, передававшийся из поколения в поколение, вполне мог вылиться в астрономические таблицы.
«Только тут, вот незадача, получилось все иначе», — срифмовал Вильгельм Буш.
Майя жили на территории, которая в метеорологическом отношении никоим образом не была пригодна для постоянных наблюдений за небесными объектами. От влажных лесов поднимался туман, который все покрывал пеленой. Плотные тропические тучи не менее шести месяцев в году закрывали небосвод. Астрономам же для подтверждения, что мир по утрам и вечерам находится в порядке, требуется регулярно наблюдать восход и заход определенных небесных тел. Первое условие при этом — хорошая видимость. Но для такого подтверждения en gros et en detail
[10] астрономам майя нужны были не только Солнце и Луна, но еще и планеты.
При наблюдении с Земли не так-то просто включить планеты в закономерности годичного звездного календаря: поскольку сама Земля движется вокруг Солнца по эллиптической орбите, а другие планеты тоже не стоят неподвижно, всякое наблюдение связано со сдвигом во времени. Что касается Венеры, то она появляется в одной и той же конфигурации один раз в восемь лет, Юпитер — раз в двенадцать лет. В Дрезденском кодексе приведены астрономические исходные точки, которые повторяются один раз за 6000 (!) лет. С помощью каких чертовских уловок майя пришли к точным расчетам, охватывающим тысячелетия?
Даже в свободомыслящей классической Греции, богатой блестящими математиками и гениальными философами, считалось кощунством утверждать, что Земля движется вокруг Солнца. Анаксагор (около 500–428 гг. до н. э.) был обвинен в безбожии и выслан из своего родного города, когда объявил, что Солнце представляет собой раскаленный камень [20]. Птолемей Александрийский (около 90—160 гг.), располагавший данными наблюдений за небесными объектами в Египте и Вавилоне за несколько сотен лет, ставил Землю в центр своей системы мира, пока ему не возразил Николай Коперник (1473–1543): он выдвинул в качестве исходного положение, что Солнце образует центр круговых орбит планет. Его основной труд «De revolutionibus orbium coelestium»(«Об обращениях небесных сфер») вышел в свет в год смерти астронома. Коперник посвятил книгу папе Павлу III, но, тем не менее, она попала в индекс книг, запрещенных католической церковью. Опираясь на идею Коперника, Джордано Бруно (1548–1600) осмелился объявить о единой системе мира. После семилетнего заточения судьи инквизиции оправили философа и астронома на костер. Тихо Браге (1546–1601), которому датский король Фредерик II на острове Вен построил астрономическую обсерваторию, был самым крупным астрономом-наблюдателем до изобретения телескопа. Со своими сотрудниками он занимался прежде всего наблюдениями за Марсом невооруженным глазом, которые послужили основой для научных выводов его преемника Иоганна Кеплера об орбитах планет. Коперниковской системе мира Браге противопоставил свою точку зрения, что Солнце и Луна вращаются вокруг Земли, которая находится в центре.
И только Иоганн Кеплер (1571–1630) усовершенствовал коперниковскую систему мира в соответствии с законами планетарного движения, названными позднее его именем, которые опровергли гипотезу, что орбиты планет должны быть круговыми. Придворный математик Галилео Галилей (1564–1642) в собственной оптической мастерской сконструировал для астрономических наблюдений телескоп. С его помощью он увидел горы на поверхности Луны, изобилие звезд на Млечном пути, фазы Венеры, спутники Юпитера и пятна на Солнце. Галилей с таким рвением выступал во Флоренции за систему Коперника, что церковь — по воле которой Земля должна была оставаться центром мироздания — в 1633 г. привлекла его к суду. Галилей был вынужден поклясться, что не будет распространять свои научные выводы ни в устной, ни в письменной форме.
Бросаются в глаза два обстоятельства: великие астрономы могли руководствоваться опытом и результатами… и все же не всегда приходили к безошибочным выводам.
Кажется, что майя с самого начала обладали точными астрономическими знаниями, словно таблицы с данными и вычислениями орбит наших планет свалились им с неба уже готовыми!
Можно ли вообще поверить, что майя знали орбиту Земли вокруг Солнца с четырьмя цифрами после запятой — 365,2421 дня! Эта цифра точнее, чем по нашему григорианскому календарю, который оперирует с 365,2425 дня. При расчетах на компьютерах современный период обращения получается равным 365,2422 дня.
Майя с непостижимой точностью обращались с гигантскими циклами в 374 440 лет. Данные орбиты Венеры были известны им с такой точностью, что за столетие они расходились менее чем на полчаса, а за 6000 лет всего на один день.
В этой связи британский астроном профессор Майкл Роуэн-Робинсон констатирует: «Подобные соответствия достигнуты в западной астрономии только в последнее время» [21].
А американский археолог Сильванус Грисвольд Морли (1883–1948), который много лет занимался исследованиями Юкатана, обнаружил город майя Уаксактун и руководил раскопками в Чичен-Ица, отмечал:
«Каждую дату своей хронологии древние майя умели определять с такой точностью, что повторение происходило лишь через 374 440 лет — это интеллектуальный подвиг для всякой хронологической системы древнего или современного происхождения» [22].
Видимо, во времена возникновения майя было нечто неизвестное. С помощью одних только расчетов нельзя определить, что каждые 6000 лет орбиту Венеры следует «перевести» на один день назад. Расчеты возникают не на пустом месте, они являются результатом предыдущих наблюдений. Собственно говоря, трудно представить, сколько потребовалось поколений с абсолютно безошибочной передачей данных, чтобы с полной достоверностью получить результат, что каждые 100 лет орбиту Венеры следовало корректировать на полчаса.
