В ту пору никто не мог объяснить, почему так происходит, но в 2010 году Гил Шарон из Тель-Авивского университета догадался, что именно могло вызывать такую реакцию. Он повторил эксперимент Додд и получил тот же результат: мушки отвергали друг друга, если их кормили по-разному в течение хотя бы двух поколений. Что же вызвало такую перемену в их предпочтениях? Шарон предположил, что разные виды пищи изменяют кишечную микрофлору дрозофил, а потому меняется и запах их половых феромонов. Он скормил мушкам антибиотики, чтобы убить их кишечных микробов, и догадка подтвердилась: теперь дрозофилам стало безразлично, с кем спариваться. Лишившись микрофлоры, они больше не могли издавать характерных запахов. А после повторной инокуляции микрофлорой, взятой у одной из двух «диетических» групп, они снова сделались капризными в выборе партнеров.
Прежде чем вы обвините меня в неуместной экстраполяции – разве можно сравнивать дрозофил с человеком! – я коротко обрисую общую картину. Микрофлора дрозофил (а она представлена единственным видом – Lactobacillus plantarum) явно способна изменять химический состав вещества, покрывающего тело мушки, – а это главным образом и есть половые феромоны. Люди тоже реагируют на половые феромоны. В ходе одного легендарного эксперимента студенткам Бернского университета давали понюхать футболки, в которых накануне спали студенты, и предлагали оценить их по шкале привлекательности. Выяснилось, что женщинам больше всего нравились футболки, пропитавшиеся запахами тех мужчин, у которых иммунная система сильнее всего отличалась от их собственной. Теория гласит, что, отдавая предпочтение противоположному генетическому типу, девушки таким образом заботятся о будущем потомстве, желая обеспечить его как можно более крепкой иммунной системой, способной справиться с двойной порцией жизненных испытаний. Получается, благодаря обонянию девушки как бы оценивают геномы юношей, выбирая партнера, который будет наилучшим отцом их будущих детей.
Запахи, оставшиеся на футболках юношей-студентов, – не что иное, как запахи выделений их кожной микрофлоры. Микробы, живущие под мышками, превращают человеческий пот в запахи, распространяющиеся в воздухе, – нравится это кому-то или нет. В самом деле, повышенная потливость в подмышках и в паху, а также, вероятно, волосистость этих участков тела вряд ли обусловлены механизмом охлаждения. Скорее это некий человеческий аналог кожных желез мешкокрылых летучих мышей – кармашков, где смешивается и «варится» компот из запахов, присущих данному человеку. Особый видовой состав кожной микрофлоры, принадлежащий конкретному студенту, определяется, вероятно, его генами (если судить по тому, что нам известно о мышах), – в том числе и теми генами, которые определяют тип его иммунной системы. Девушки, пусть и бессознательно, считывали и анализировали сообщения, переданные микрофлорой, которая лучше всякой гадалки предсказывала им, с кем из юношей брачный союз окажется наиболее благоприятным.
Страшно подумать, как много неудачных отношений возникло, быть может, по вине дезодорантов или антибиотиков, не говоря уже о гормональной контрацепции! В эксперименте с футболками студентки, принимавшие противозачаточные пилюли, явно шли наперекор своему мощному природному чутью, так как отдавали предпочтение футболкам тех мужчин, чья иммунная система была наиболее близка их собственной.
Если связанные микробами половые феромоны определяют первую стадию в выборе партнера, то поцелуи можно считать следующим уровнем химической проверки кандидатов на пригодность. Может показаться, что это исключительно человеческая привычка – некий культурный код, с помощью которого люди публично обозначают свои права собственности, не слишком уподобляясь при этом животным, – однако это не так: мы далеко не единственный биологический вид, имеющий обыкновение соприкасаться губами. Шимпанзе, прочие приматы и многие другие животные тоже нередко этим занимаются, и это наводит на мысль о том, что поцелуи существуют не просто так, что они служат какой-то биологической цели.
Кажется довольно рискованным делом обмениваться слюной и микробами ради установления связи, тем более что поцелуи с плотным контактом губ и соприкосновением языков происходят почти исключительно между людьми, не являющимися родственниками, которые могут болеть неизвестно чем. Но, может быть, все дело как раз в этом. Неплохая ведь идея – выяснить, носителем каких болезней является потенциальный отец ваших детей, прежде чем подвергать себя и гипотетическое потомство риску заразиться ими. И это еще не все: поцелуи дают возможность иным, более надежным способом изучить микрофлору партнера. Ощущая вкус поцелуя, мы знакомимся с генами и особенностями иммунитета партнера. Целуясь, мы решаем, кому можно довериться – эмоционально и биологически, – а кому нет.
Сколь бы странной ни казалась идея о том, что микробы способны влиять на наше поведение, она весьма обнадеживает, поскольку подразумевает возможность самосовершенствования при помощи биологических средств. Больше не нужно будет прибегать к дорогостоящим услугам психиатров, которые заставят вас нырять в мутные глубины детских травм и разочарований: от лишних трат и страданий вас спасут микробы! В ходе одного французского клинического испытания 55 нормальным здоровым добровольцам давали или съедобную плитку с фруктовым вкусом, содержавшую два штамма живых бактерий, или точно такую же плитку без бактерий (то есть плацебо). Через месяц, в течение которого добровольцы съедали по одной плитке ежедневно, те из них, кто получал плитку с живыми бактериями, отметили, что перестали нервничать и злиться, почувствовали себя более счастливыми, – причем эти изменения заметно выходили за рамки эффекта плацебо. Конечно, эксперимент длился недолго и не позволяет делать далеко идущих выводов, однако он помогает наметить пути научных исследований, по которым следует двигаться дальше.
Каким же образом употребление в пищу живых бактерий может сделать человека более счастливым? Отличная новость: похоже, существует один потенциальный механизм, имеющий непосредственное отношение к образованию химического вещества, которое регулирует наше настроение, – серотонина. Этот нейромедиатор расположен главным образом в кишечнике, откуда и управляет процессами в нашем организме. Однако около 10 % серотонина находится в мозгу и регулирует наше настроение и даже память. Все было бы просто, если бы проглоченные бактерии, образно говоря, открыли свою лавочку в кишечнике и поставляли нам оттуда серотонин. В действительности картина намного сложнее. Когда человек проглатывает живых бактерий, у него в крови повышается уровень другого вещества – триптофана. Оказывается, наше ощущение счастья в большой степени зависит от маленьких молекул этой аминокислоты, так как они преобразуются непосредственно в серотонин. В самом деле, у пациентов, находящихся в депрессии, уровень триптофана в крови понижен, а в тех странах, где население в целом придерживается диеты, бедной триптофаном (он содержится в белках), чаще происходят самоубийства. Можно даже нагнать на человека глубокую – хотя и временную – тоску, если истощить запасы триптофана в его организме. Чем меньше триптофана, тем меньше серотонина, а чем меньше серотонина, тем слабее ощущение счастья.
Но что самое интересное, уровень триптофана повышается после появления дополнительных бактерий не потому, что они служат его источником, а потому, что они мешают иммунной системе истощать его запасы, имеющиеся в организме. Это наводит на одну удивительную мысль, которую уже взяли на вооружение не только микробиологи, но и ученые из других областей знания: становится все более очевидным, что депрессию – как и аллергии, и ожирение – вызывает какой-то сбой в работе иммунной системы. Но к этому мы еще вернемся.
