На «беби бумерах» – детях, родившихся в годы демографического взрыва, когда кормление из бутылочки считалось нормой, – все эти факторы сказались более чем ощутимо. Чуть позже, в середине семидесятых, кормление грудью снова вошло в моду, особенно среди обеспеченных и образованных людей. Возможно, возврату к естественному способу кормления в конце 1970-х годов невольно способствовала слишком агрессивная рекламная кампания, которую вели производители искусственного питания в развивающихся странах. Дело в том, что в некоторых странах младенцы, получавшие искусственные смеси, умирали в 25 раз чаще, – главным образом из-за того, что в условиях бедности труднее стерилизовать бутылки, а питьевая вода часто бывает заражена патогенами. Когда это стало известно, женщины по всей Северной Америке и Европе взбунтовались против производителей искусственных смесей, и начался настоящий ренессанс грудного вскармливания. Всего за одно десятилетие число женщин, кормивших детей исключительно грудью, выросло почти втрое.
«Поколение икс» и «дети нулевых» тоже не избежали рисков, скрытых в бутылочках с молочной смесью. Хотя в последние два десятилетия число сторонниц грудного вскармливания продолжает неуклонно расти – от 65 % в 1995 году до 80 % в последние несколько лет, официальные рекомендации на этот счет по-прежнему не выполняются. Для тех 20–25 % младенцев, которые никогда не получат ни капли грудного молока, и еще для 25 % детей, которых переведут на искусственные смеси в течение первых восьми недель жизни, растущая популярность грудного вскармливания едва ли может стать утешением. Даже среди тех, кого с рождения кормят грудным молоком, половину начинают докармливать смесями уже на первой неделе жизни. В США всего 13 % матерей следуют рекомендациям Всемирной организации здравоохранения: кормить ребенка в течение первых шести месяцев исключительно грудным молоком, а затем, постепенно и понемногу вводя прикорм, продолжать кормить грудью до двух лет или дольше. В Великобритании едва ли найдется хоть 1 % матерей, которые кормили бы шестимесячного ребенка исключительно грудью.
Конечно, кормить грудью трудно, особенно в первые дни и недели. У некоторых матерей нет выбора: они не могут кормить грудью из-за болезни младенца или серьезных проблем с молочными железами. Выбор других матерей определяет финансовое состояние или отсутствие поддержки со стороны близких. Если говорить об обществе в целом, то, когда речь заходит о кормлении младенцев, выясняется, что понятие нормы в этой сфере фактически утрачено. В традиционных доиндустриальных обществах детей кормят грудью гораздо дольше, чем на Западе. Обычно их отлучают от груди в возрасте двух, трех, а то и четырех лет, – как правило, когда появляется на свет следующий малыш.
Искаженное западное представление о кормлении детей заключается в формуле «грудное молоко – лучшее питание для младенца» (ведь лучшее всегда подразумевает наличие хорошего, пусть и не настолько, – в данном случае искусственного питания). Это представление отчасти укоренилось даже в науке. Многие исследователи пытаются определить, в чем преимущества кормления грудью, вместо того чтобы выяснять, какие риски влечет искусственное вскармливание. Формально оба вопроса сводятся к одному: в чем разница между грудным и искусственным вскармливанием? Но, как отмечает Элисон Стьюб, адъюнкт-профессор кафедры перинатологии медицинского факультета Университета Северной Каролины, первый вопрос подразумевает, что грудное молоко – это полезная добавка для младенца, что-то вроде поливитаминов в придачу к достаточно здоровому рациону. Второй вопрос предполагает, что кормление смесями чревато рисками и не является нормой. Грудное вскармливание – это не какой-нибудь «золотой», то есть необязательный, стандарт: это просто стандарт, норма, образец. Женщинам, которые колеблются в выборе способа кормления, такое уточнение помогло бы принять правильное решение.
Тонкий нюанс в формулировке вопроса, оказывается, сильно влияет на то, как люди трактуют дилемму «грудь или бутылка». Опрос, проведенный в 2003 году в США, показал, что три четверти респондентов не соглашаются с утверждением «искусственные молочные смеси так же хороши, как грудное молоко». Однако лишь треть людей согласилась с утверждением «кормление искусственными смесями вместо грудного молока повышает риск ребенка заболеть». Складывается впечатление, что в сознании людей происходит какой-то сбой: то, что они знают о пользе кормления грудью, никак не соотносится с их представлением о последствиях отказа от него. В рамках кампании, ориентированной на женщин, не уверенных в необходимости естественного вскармливания, женщинам давались разные советы. Те, кому просто рассказывали о пользе кормления грудью, реже выбирали естественное вскармливание, чем те, кому сообщали ту же информацию, но в контексте риска, сопряженного с отказом от грудного вскармливания.
Женщина должна быть свободна в выборе способа, которым будет кормить своих детей. Но ни одна мать не должна делать этот выбор, не имея доступа к правдивой информации о его последствиях. Следует поддерживать женщин в стремлении кормить грудью, а информацию нужно предоставлять в более доступной форме – как для женщин, так и для медицинских работников. Качество и состав искусственных смесей необходимо улучшать, чтобы младенцы получали от них больше пользы. Сегодня непросто найти смеси, в которых содержались бы олигосахариды или живые бактерии. Проблема в том, что пока невозможно подобрать оптимальный состав смеси для вскармливания, куда входили бы 130 различных видов олигосахаридов, а также здоровое микробное сообщество, представленное большинством полезных штаммов. А попытки сделать это, не представляя всех возможных последствий, способны принести больше вреда, чем пользы.
В течение первых трех лет жизни ребенка его кишечная микрофлора крайне неустойчива. Популяции различных бактерий появляются и исчезают в борьбе за территорию. Новые штаммы вторгаются в организм, а старые из него уходят. В первый год жизни медленно, но неуклонно снижается численность бифидобактерий. Наиболее важные перемены происходят в промежутке между 9 и 18 месяцами – вероятно, с началом знакомства с твердой пищей. В одном эксперименте после того, как ребенка начали прикармливать зеленым горошком и другими овощами, прежняя микрофлора, в составе которой доминировали представители актинобактерий и протеобактерий, сменилась микрофлорой с преобладанием фирмикутов и бактероидов. Такие радикальные сдвиги знаменуют важные вехи в развитии детского организма.
Между 18 месяцами и тремя годами кишечная микрофлора ребенка приобретает все большее сходство с микробной колонией взрослого человека, с каждым месяцем делаясь устойчивее и разнообразнее. К третьему дню рождения ребенка ранние различия в составе микрофлоры, обусловленные грудным или искусственным вскармливанием, исчезают из-за наплыва новых штаммов, подхваченных от разных людей и из разных мест. Молочнокислые бактерии, которых когда-то было очень много, оказываются в меньшинстве, поскольку микрофлора приспосабливается к новым видам пищи и новым условиям.
По мере роста ребенка микробное сообщество в его кишечнике утрачивает сходство с вагинальной микрофлорой и все больше напоминает кишечную микрофлору матери. Отчасти сходство обусловлено тем, что они живут в одном доме, в окружении одних и тех же микробов, и едят примерно одинаковую пищу. Кроме того, это объясняется и общими генами. Интересно, что геном человека способен в некоторой степени контролировать отбор микробных видов для «личной коллекции». Гены, участвующие в программировании иммунной системы, также влияют на отбор бактериальных видов, которым будет разрешено остаться жить в организме. Поскольку мать и дитя имеют примерно по половине общих генов, ребенку будет полезно обладать похожим набором микробов: ведь в первые минуты жизни иммунной системе новорожденного предстоит справиться с мощным вторжением бактерий – таким, какого ему больше никогда не доведется испытать. Сам факт, что младенец способен выжить в результате такой масштабной интервенции, говорит о том, что он заранее «предупрежден» и защищен генетической и иммунологической «броней». Обладание «данными разведки» о том, кто друг, а кто враг, вероятно, во многом помогает младенцу справиться с нашествием материнских вагинальных бактерий на пути к кишащему микробами миру.
