– Но если она существует, значит, ее все же можно найти! – азартно блеснул глазами Джерри. – Можно даже просто случайно на нее наткнуться!
– Если бы было можно, то кто-нибудь давно бы уже это сделал, – ответил рассудительно Энгель-Рок. – Хранители, надо полагать, были не так просты. Они, наверное, уж позаботились о том, чтобы спрятать Библиотеку так, чтобы ее никто не нашел.
– Но если…
– Все! Разговор окончен! Следи за парусами!
Сказав это, Энгель-Рок подпрыгнул, ухватился рукой сразу за седьмую ступень, поставил ногу на третью и быстро полез наверх.
Глядя на него, Джерри только диву давался, с какой легкостью и грацией здоровяк поднимается наверх. Можно было подумать, что он всю свою жизнь только тем и занимался, что лазал по мачтам и бегал по реям.
Добравшись до салинга, Энгель-Рок откинулся назад и повис, упираясь ногами в краспицы и держась одной рукой за мачту. Отсюда он уже видел корму города и весь поселок как на ладони.
Обменявшись условными знаками с Финном и Хольцем, чтобы убедиться, что у них все в порядке и они также готовы распустить паруса на своих мачтах, Энгель-Рок махнул рукой Джерри и крикнул:
– Белый рычаг, Джерри!
– Я должен за него потянуть? – уточнил на всякий случай Джерри.
– Да, – снова махнул рукой Энгель-Рок.
Джерри зацепил двумя пальцами белый рычажок.
– И что потом?
– Сам увидишь!
Джерри резко выдохнул и потянул рычаг на себя.
Рычаг поддался с удивительной легкостью. Джерри даже показалось, что рычажок упал вниз сам, прежде чем он успел надавить на него.
И сразу же вниз из рей заструились широкие белоснежные волны. В разные направления потянулись веревки бегущего такелажа, готовые встать каждая на свое место, чтобы расправить и растянуть паруса. Мачты сами собой одевались парусами.
Зрелище это оказалось еще более удивительным, нежели реи, выдвигающиеся из мачт. Джерри наблюдал за происходящим с изумлением в глазах и с замиранием в сердце. Он чувствовал тревогу из-за того, что все происходило само собой, без его участия. И если вдруг что-то пойдет не так, он просто не сможет это заметить, а значит, и не сумеет вмешаться.
Стоя на салинге, Энгель-Рок наблюдал за происходящим с похожим чувством. В отличие от Джерри он сотни раз видел, как распускаются паруса на мачтах. Но всякий раз это зрелище наполняло его душу восторгом, несравнимым ни с чем другим. Даже когда спустя три декады после крушения Порт-О-Морта утлое суденышко, на котором он спасся, наконец-то вынесло на Отмель Черного Камня, Энгель-Рок не испытывал такого восторга, как при виде распускающихся парусов.
Может быть, все дело в том, что он не ступил ногой первопроходца на Отмель Черного Камня, а упал на нее, перевалившись через борт баркаса, обессиленный, едва живой, с порожденной мучительной жаждой алой пеленой, застилающей глаза. Но зато ведь тогда он и не знал, что Отмель Черного Камня заселена дикарями, ничуть не стесняющимися употреблять своих собратьев в пищу на завтрак, обед и ужин. Когда у аборигенов возникала проблема с едой – а возникала она у них, надо сказать, с завидным постоянством, поскольку они попросту не заморачивались такой ерундой, как землепашество и животноводство, да и охотой занимались не очень-то охотно, – они решали ее очень просто и, как они сами полагали, в высшей степени справедливо. Старейший из старейшин обитателей Отмели Черного Камня поставил Энгель-Рока в известность о том, что у них все делается в полном соответствии с традиционными ценностями, завещанными им предками, а следовательно, по определению не может быть неправильным, негуманным, неразумным, непотребным, непредсказуемым, неадекватным, недопустимым, несущественным – ну, или еще каким «не».
Тут следует заметить, что этот хитрый тип с длинным носом и вечно лукаво бегающими, а потому, должно быть, и съехавшими к переносице глазенками, хотя и называл себя старейшим из старейшин, на самом деле имелся в единственном числе. То есть все остальные старейшины только подразумевались, но на самом деле не существовали. Но, как ни странно, у аборигенов это не вызывало никаких сомнений. Им было достаточно и одного старейшины, которого они, в соответствии все с теми же традиционными ценностями, должны были кормить, холить и лелеять. Когда же Энгель-Рок поинтересовался, каким образом они выбирают старейшего из старейшин, на него посмотрели как на умственно отсталого. И принялись снова втирать про традиционные ценности и зашкаливающую духовность.
Ну а когда жрать хотелось так, что просто невмоготу, а идти на охоту было категорически в лом, аборигены прибегали к процедуре, называющейся «охотой за черным камнем». Для этого они брали мешок, в который насыпали множество собранных на отмели камней, среди которых только один был черным. Аборигены один за другим вытягивали камни из мешка. И продолжалось это до тех пор, пока кто-нибудь не вытягивал черный камень. Счастливец немедленно провозглашался Народным Спасителем. После чего его съедали. Разумеется, в полном соответствии с традиционными ценностями. Ели Народного Спасителя не сырым, а приготовив из него предварительно множество самых разных блюд. Тут в дело шло все: и почки, и легкие, и мослы. Из последних готовился вкуснейший холодец. Надо полагать, теперь всем понятно, почему Отмель Черного Камня называлась именно так, а не иначе.
Поскольку аборигены даже друг друга ели, не испытывая ни малейших угрызений совести, то Энгель-Рока они должны были съесть просто-таки по определению. В соответствии с традиционнейшими из традиционных ценностей. Энгель-Рока спасло только то, что за декады скитаний по гравитационным потокам он так отощал, что вид у него был совсем неаппетитный. И аборигены пришли к выводу, что, прежде чем есть, его следует малость откормить. Старейший из старейшин предложил даже его кастрировать, весьма авторитетно заявив, что так он и спокойнее будет, и жир быстрее нагуляет, да и мясо у него станет нежнее. Но, даже несмотря на слабость, Энгель-Рок с таким ожесточением встал на защиту своего мужского естества, что аборигены тут же получили то, чего прежде никогда не случалось, – сразу трех Народных Спасителей! – и решили, что, пожалуй, есть смысл на этом остановиться.
Энгель-Рок, разумеется, не стал дожидаться, когда его физическая форма будет соответствовать высоким стандартам, что придерживались обитатели Отмели Черного Камня относительно вкусной и здоровой пищи. Отъевшись малость на овощах и фруктах, он совершил беспрецедентно дерзкий побег, захватив свой побитый гравиволнами баркас, а заодно и старейшего из старейшин в качестве заложника. Последнего он собирался обменять на провиант и воду. Но аборигены отнеслись с философским спокойствием к тому, что старейший из старейшин может навсегда их покинуть. «Что ж, – сказали они почти хором, – видно, на то воля предков», – и сделали Энгель-Року ручками.
Раздосадованный Энгель-Рок выбросил старейшего из старейшин на Отмель и поспешил от нее отчалить. У него не было ни воды, ни еды. Но ему удалось выжить благодаря тому, что…
