На том заседании присутствовали почти все самые влиятельные политики Бела. Фрифтар схватил удачу за хвост. Выступив вперед, он громко, чтобы все слышали, задал два вопроса. Во-первых, действительно ли операция необходима, и во-вторых, опасна ли она для жизни монарха? На оба вопроса врач ответил утвердительно. Тогда Фрифтар обратился к присутствовавшим политикам с третьим вопросом: поддерживают ли они столь рискованную меру? В ответ все закивали.
Тут Фрифтар схватил короля под руки, сдернул с трона, поднял повыше и резко встряхнул. Поднялась суматоха, кто-то взвизгнул, что королевский советник спятил и пытается убить короля. Но тут Гаунаб громко пукнул и стал жадно глотать воздух. Фрифтар осторожно усадил короля на трон, и тот вскоре пришел в себя.
Отныне Гаунаб безоговорочно доверял Фрифтару. Уже на следующий день после злополучного происшествия высочайший советник начал расправу над врачами. Главного пульмонолога заключили в тюрьму, где тот умер от воспаления легких. Над остальными придворными светилами медицины Фрифтар установил строгий надзор. Теперь он сам прописывал королю лекарства. Назначил ему диету (довольно вкусную) и велел хоть немного двигаться. Всего за полгода здоровье Гаунаба заметно поправилось. Самочувствие короля теперь полностью зависело от Фрифтара.
Постепенно советник прибрал к рукам больницы и лаборатории алхимиков. Всюду совал он свой длинный нос. Никто и никогда прежде не пользовался такой властью и влиянием в Беле, как Фрифтар. А ведь он даже не приходился королю родственником.
Теперь Фрифтар задумал получить безграничную власть над знатью и простым народом. Изучая историю Бела, он пришел к выводу, что всеобщий упадок последних столетий напрямую связан с упадком Театра красивой смерти. Правители, занятые исключительно своим безумием, этого не заметили. А Фрифтар понял: развлечение народа — важный инструмент правления. Театр красивой смерти — идеальное развлечение.
В эпоху расцвета ежедневные представления были главным событием в Беле. В театре тогда служили тысячи борцов, тренеров, сторожей и дрессировщиков. В замысловатом подземном лабиринте содержался целый зоопарк опасных диких зверей, а сложные механизмы позволяли поднимать клетки прямо на арену.
Трудно сказать, при каком именно правителе начался упадок Театра красивой смерти — должно быть, это случилось в Восьмой Период. Руководители становились все продажнее, представления — скучнее, поскольку экономили на всем. Организаторы пеклись о собственном удобстве, а не о зрелищных боях. Зверей осталось всего несколько десятков, и никто не заботился о замене, когда те гибли в бою. Механизмы под полом заржавели и в один прекрасный день совершенно вышли из строя. На разбитом стадионе по-прежнему проводились сражения, но при полупустых трибунах. Из театра запустение перекинулось на город. Росла преступность, бои устраивали прямо на улицах, подпольные тотализаторы росли, как грибы после дождя. Рано или поздно все эти безобразия неминуемо кончились бы беспорядками, это лишь вопрос времени.
Фрифтар принял от Гаунаба бразды правления театром. Собрав лучших архитекторов и строителей, повелел им вернуть стадиону былое величие. Рабочие отремонтировали механизмы, возвели дополнительные трибуны, отремонтировали королевскую ложу. Для театра отловили новых зверей, борцам стали платить хорошее жалование. Немало королевских придворных лишились своих постов, некоторые — даже головы, а кое-кто очутился на арене с глазу на глаз с голодным пещерным медведем.
Фрифтар, однако, понимал, что этого мало, что успех и популярность так просто не вернуть. Тогда он прибегнул к несложной хитрости, чтобы привлечь к театру всеобщее внимание. По завершении ремонта он устроил пышную церемонию открытия, где в присутствии короля объявил смерть третьим величайшим искусством Бела, наряду с архитектурой и алхимией. С поощрения короля, мастерство смерти — разумеется, только в театре, на глазах у публики — обещало вознестись на небывалые высоты. Даже дорогостоящее строительство не принесло таких великолепных плодов, как эта крохотная ораторская уловка. В мгновение ока убийство стало искусством, а солдаты и разбойники — его творцами. Бывать в Театре красивой смерти стало престижно — неважно, по какую сторону барьера. Из грубого народного развлечения бои превратились в изящный способ времяпрепровождения, и публика толпой повалила в театр. Знати пришлось вновь занять свои места в передних рядах: никто не хотел прослыть невеждой.
Фрифтар вылечил больное сердце Бела, и оно снова забилось в нужном ритме. Пришло время пожинать плоды самоотверженного труда, ведь в Театре красивой смерти под одной крышей собирались все те, над кем советник жаждал власти: король, знать и народ.
Увлекательные представления сделали Фрифтара популярным политиком и признанным деятелем искусства. Но главная цель — впереди: свергнуть Гаунаба Последнего, уничтожить знать и захватить власть.
Вольпертингеры
В голове Фрифтара созрел отчаянный план: произвести государственный переворот во время необычного представления в Театре красивой смерти. Подготовку он начал давно. По доносам шпионов Фрифтара новые жители первого города-ловушки — их называли вольпертингерами — обещали незабываемое зрелище. Таких отважных воинов в Беле еще не видывали. План Фрифтара был прост и кровав. Пока король, знать и народ будут с упоением наблюдать, как вольпертингеры убивают друг друга на арене, театр окружит армия верхом на фрауках. В разгар боя, на пике всеобщего восторга, Фрифтар у всех на глазах заколет короля стеклянным кинжалом и объявит правителем себя. Знать будет повержена, и начнется новая эра. Отныне короли будут зваться не Гаунабами, а Фрифтарами.
Но великолепному плану Фрифтара не суждено было осуществиться. На пути королевского советника и его тщеславия встали непредвиденные обстоятельства в виде армии непобедимых и кровожадных машин. В Бел вступил ужасный генерал Тиктак и его медные болваны.
ДМЕНЫЕ ВАБОЛНЫ
И вот лишенная всякого смысла речь короля отгремела над стадионом, а зрители все не отрывали глаз от трона. Король блеял, будто бешеная коза. Тут настроение у него резко испортилось, и он гневно сверкнул глазами в сторону Фрифтара.
— Чепому тезрили не дируаплоют? — злобно прошипел он. — Они тшо, лохогли? Я тшо, яснено разивылся? Где оциваи?
— Все дело в акустике, Ваше Величество, вот зрители и не аплодируют, так бывает, — с поклоном отвечал Фрифтар. — Разумеется, выразились вы ясно, ваша речь звенела, будто серебряный колокольчик, разливалась в эфире, будто пение эльфов. Однако теперь земной магнетизм временно усилился, и звук уходит вниз. Позвольте же мне повторить вашу речь своими нечестивыми устами, но погромче, чтобы она докатилась даже до немытых ушей черни.
— Вайда! Рейско! — Гаунаб нетерпеливо махнул рукой. — Пыглуй рсбод! Дувсю пятпрествия!
— Добро пожаловать, о новые пленники Театра красивой смерти! — перевел Фрифтар королевскую тарабарщину. — Вы будете драться! И вы погибнете! О, счастливцы! О, избранные! Вас привели, чтобы вы показали высочайшее искусство почтенной публике! Вы сразитесь! И вы умрете! Вот ваша судьба! Да начнется убийство!
