— Ну и холодина, — вставил реплику Львиный Зев.
Румо осторожно ступил на лед. По пещере, откалывая мелкие льдинки, бегало несколько десятков пушистых зверьков с крючковатыми клювами.
Ледяное озеро
Голубое зеркало под лапами Румо угрожающе заскрипело, затрещало и сильно прогнулось. Вольпертингер увидел, как в темной воде заходили пузыри воздуха.
— Надеюсь, ты понял, что идешь по воде? — спросил Львиный Зев.
— Понял. Спасибо, что напомнил. Не очень-то мне по вкусу ходить там, где земля сама ходуном ходит.
— Это называется лед. Та же вода, только очень холодная. И никогда не знаешь, какой толщины лед и когда он проломится. Ха-ха-ха!
Румо старался не обращать внимания на лепет Львиного Зева и холод, двигаясь вперед и внимательно оглядывая пещеру. Тут и там над гладью озера возвышались удивительные фигуры: причудливые нагромождения глыб льда, напоминавшие то засыпанный снегом дом, то ель, то далекие горы.
Ветер посвистывал без умолку, пронося мимо Румо мелкие снежинки, монотонно шелестел, завывал, свистел. Лед то и дело угрожающе потрескивал, снег хрустел при каждом шаге — вот и все звуки, какие Румо предстояло услышать в ближайшее время, за исключением разве что болтовни Львиного Зева.
— Должно быть, ужасно — погибнуть в ледяной воде. Сразу и утонешь, и замерзнешь, — после длительной паузы заметил Львиный Зев. — Все равно что умереть дважды.
Румо молча шагал дальше. Это самый верный способ. Если отвечать Львиному Зеву, тот разойдется пуще прежнего. А если молчать, тот рано или поздно заткнется.
— Да и умираешь, наверное, в полном сознании. Холодная вода весьма бодрит!
Уж лучше бы говорил Гринцольд, презиравший и жизнь, и смерть.
— А мне вот интересно, что произойдет раньше: сперва замерзнешь, а потом уж захлебнешься, или наоборот?
— Еще слово, и я вколочу тебя в лед, а дальше пойду один.
— Пустые угрозы. Я их не боюсь. Я твое единственное оружие. Да будь я хоть ржавым шилом, ты не бросил бы меня. Ха-ха-ха!
Румо зарычал.
— Дурак! — пискнул Львиный Зев.
— Как ты меня назвал?
— Дураком! — дерзко отвечал Львиный Зев. — И тупицей!
Румо снова зарычал.
— Рычи-рычи! Обзываюсь, как хочу, а ты ничего мне не сделаешь. Ты зависишь от меня. Дороже меня в целом мире нет! Ха-ха-ха!
— Предупреждаю!
— Ну-ну! Болван! Пустая голова! А может, в карты сыграем?
— Уймись, говорю тебе!
Львиный Зев совсем разошелся. Он затараторил скороговоркой:
— Давай сыграем в карты, давай сыграем в карты, давай сыгра…
Вынув Львиный Зев из-за пояса, Румо с силой воткнул его в лед и зашагал дальше.
— Эй, Румо! — завопил Львиный Зев. — Ты чего?
Румо быстро удалялся.
— Румо! Я же пошутил! Не валяй дурака!
Румо не оглядывался. Голос Львиного Зева звучал все тише.
— Румо! Прости! Этого больше не повторится! Честное слово!
Румо остановился и обернулся:
— Поклянись!
— Клянусь! Клянусь!
— Не слышу!
— Клянусь, что никогда больше не буду обижать Румо!
— Клянись, что говорить станешь, только когда тебя спрашивают.
— Да-да! В этом тоже клянусь!
Румо вернулся, вытащил меч изо льда и сунул за пояс.
— О, боже! — выпалил Львиный Зев. — Ну и холодина! Если вода подо льдом хотя бы половину…
— Львиный Зев!
— Ладно-ладно! Умолкаю.
МЕРТВЫЕ ЗВЕРИ
Румо заметил, что лед перестал трещать при каждом шаге, напротив, казалось, он стал толще и прочнее. Зверьки с клювами попадаться перестали, но Румо, к своему беспокойству, то и дело натыкался на животных, глубоко вмерзших в лед: летучих мышей, огромных рыб и существ, похожих на тюленей, с длинными когтями и утиными клювами. Белый медведь лежал подо льдом на спине, и Румо показалось, что он помахал ему правой лапой.
«Ты пройдешь по озеру, как по земле», — Румо вдруг вспомнил предсказание ужасок. Там было продолжение, но его Румо позабыл.
— Как все эти звери оказались подо льдом? — вполголоса спросил Румо.
— Провалились — как еще? — воскликнул Львиный Зев.
— Но лед теперь куда толще, чем раньше.
— Толстый лед тоже ломается.
— Помолчи-ка! — велел Румо.
Он остановился. Впереди, метрах в ста, высились две огромные ледяные скульптуры — куда больше, чем те, что встречались прежде.
— Что там?
— Не знаю. Ничего не чую. Показалось, кто-то шевелился.
— Если лед начнет шевелиться, мы пропали.
— Сам знаю.
— Я имею в виду, если бы льду посреди озера вдруг вздумалось пошевелиться, мы бы…
— Да заткнись же, наконец!
Ледоглыбы
Вынув меч из-за пояса, Румо зашагал к белым громадинам. Издали глыбы льда, громоздившиеся друг на друга, походили на великанов с мокрыми бородами, вышедших из воды. Через пятьдесят шагов Румо принял их за острые зубцы на стенах замка, а через сто — за призраков, застывших на ледяном ветру в неистовом танце. Наконец вольпертингер очутился между ними. Это просто глыбы льда, плотно уложенные друг на друга. Никого тут нет. Ему почудилось.
— Берегись! — взвизгнул Львиный Зев, и Румо невольно пригнулся. Что-то мелькнуло у него над головой, в воздухе свистнуло, как от резкого взмаха мечом. Румо обернулся и снова встал в полный рост. Ничего. Никого, кто мог бы размахивать мечом. Лишь гигантские ледяные глыбы, застывшие на ветру и во времени.
— Что это было? — удивился Румо.
— Берегись! — снова крикнул Львиный Зев, и Румо упал на колени. Снова что-то просвистело над головой, но на сей раз Румо успел заметить льдину, похожую на длинный острый язык, прежде чем та слилась с ледяной фигурой позади него. Румо стоял на коленях, сжимая меч.
«И сразишься с ожившей водой», — вспомнилась ему вторая часть предсказания ужасок.
