— Новый пассажир, Нагельфар! — крикнул кто-то. Несколько зрителей рассмеялось.
Нагельфар поворачивался во все стороны, держа гигантский меч обеими руками над головой. Трибуны сотрясались от топота зрителей.
На Ушане не было доспехов — только обычный костюм из замши и шпага. Неторопливо приблизившись к Нагельфару, он остановился и небрежно взмахнул шпагой, будто в знак приветствия.
— Вжик, вжик, вжик! — просвистел Ушан, но из-за шума никто его не услышал. Ушан поклонился, послал публике пару воздушных поцелуев и вразвалочку направился к воротам — так же, как выходил на арену.
Краснокожий великан у него за спиной с хрипом упал на колени, из множества ран между доспехами фонтаном била кровь. Никто ничего не видел. Этот вольпертингер вообще вынимал шпагу? Над Театром красивой смерти повисла звенящая тишина.
Нагельфар рухнул в песок лицом вниз и больше не шевелился.
Ушан снова остановился, обернулся и низко поклонился. Никто не аплодировал. Ушан удалился с арены.
РИВОФАТ
Король перестал ерзать на троне.
— Тшо тоэ котае? — недоумевал он. — Ты тшо-бунидь няпол, Тарфриф?
— Это самый короткий поединок из всех, что я видел! — отвечал Фрифтар. Он был ошарашен не меньше других зрителей. — Честно говоря, я ничего не понял.
Гаунаб взглянул на труп, лежавший в кровавой луже.
— Фагельнар рёмтв, — неслышно прошептал он. — Фагельнар-ромпащик рёмтв.
— Да, Нагельфар мертв, — механически перевел Фрифтар. — Эти вольпертингеры и впрямь превосходные бойцы, молва не врет, а внешность обманчива. Узнаю, как звать этого воина, и внесу в список фаворитов.
— Да, — ответил Гаунаб. — Сивне в соспик. Он ривофат.
Фрифтар поклонился, ухмыльнувшись украдкой. Зрители были сбиты с толку, в театре стоял гвалт. Именно так Фрифтар все себе и представлял! Вольпертингеры, очевидно, лучший урожай, собранный в первом городе-ловушке.
КРОВЬ НУРНИЙ
— Кровь? — Гринцольд уж и не надеялся. — Настоящая кровь?
Румо стоял на коленях перед красной лужей, каких в тоннеле множество. Румо перепачкал в липкой жиже лапы и одежду.
— Пахнет кровью, — сказал он. — И смолой. Знакомый запах!
— Кровь и смола, — протянул Львиный Зев. — Напоминает Нурнийский лес. Кровь нурний пахнет смолой.
— Надо отсюда убираться, — ответил Румо. — Плохой запах.
Едва он договорил, как из лужи вынырнуло кроваво-красное щупальце, напоминавшее мускулистую руку. Пять отростков, похожих на пальцы, обвились вокруг лапы Румо и потащили в лужу.
— Что такое, в чем дело? — завопил Львиный Зев.
Румо попытался высвободиться, но щупальце оказалось сильнее.
— Вынь меня! — скомандовал Гринцольд.
Свободной лапой Румо выхватил меч из-за пояса, размахнулся и одним ударом отрубил щупальце. Из обрубка фонтаном забила кровь.
— Фу-у-у! — взвизгнул Львиный Зев.
Обрубок щупальца молниеносно скрылся в кровавой луже, а отрубленный кусок упал на землю. Встав на пальцевидные отростки, щупальце немного помедлило, а затем, словно паук, побежало к луже и прыгнуло туда. Брызги крови разлетелись во все стороны, из глубины пошли пузыри, затем все стихло.
Румо встал.
— Я же предупреждал, — завопил Львиный Зев, — здесь, внизу, распускаются самые отвратительные цветы зла. Нужно идти очень осторожно.
Сунув меч за пояс, Румо продолжил путь, стараясь держаться подальше от кровавых луж.
У следующей развилки Румо остановился. В тоннеле он снова учуял знакомый запах и в ужасе отпрянул.
— В чем дело? — спросил Львиный Зев.
— Нурнии! — выпалил Румо. — Тоннель кишит ими. Не меньше полудюжины.
— Черт! Да как они сюда попали?
— Понятия не имею, — ответил Румо. — Они меньше тех, что в лесу. С меня ростом. Похоже, спят. Не шевелятся.
— Так перебьем их! — предложил Гринцольд.
— Лучше поищем другую дорогу, — возразил Львиный Зев.
На цыпочках Румо дошел до следующей развилки. Тоннель оказался пуст, но красных луж было особенно много.
— Смотри, куда ступаешь! — крикнул Львиный Зев.
Румо на цыпочках пробирался между лужами. Что-то теплое и липкое капнуло ему за шиворот с потолка — кровь. Послышалось бульканье, и Румо замер на месте.
— Что это? — шепнул Львиный Зев.
— Не знаю.
Большой пузырь поднялся из ближайшей лужи и с шумом лопнул.
Румо отступил на шаг, прижался к стенке тоннеля и вынул меч.
Тут пузыри пошли из всех луж сразу, красная жидкость закипела, забурлила, тоннель огласился бульканьем и клокотанием.
— Я как-то видел небольшое извержение вулкана, — проговорил Гринцольд. — Начиналось очень похоже.
Жидкость стала плескать через край, поднялся пар, и из бурлящей крови, к изумлению Румо, показались какие-то существа с восемью лапами. Выбравшись на сушу, они остановились, покачиваясь из стороны в сторону.
Румо знал, что это за существа. Новорожденные детеныши нурний, похожие на листочки. Вольпертингер оглянуться не успел, как нурненыши заполонили пещеру. Румо не мог сделать и шагу, не наступив на одного из них, а нурненыш, конечно, позовет родителей. Он еще сильнее вжался в стенку и замер.
— Тут, под землей, целая фабрика нурний, — раздался тонкий голосок.
Румо поглядел вниз. Там сидел один из тех пушистых зверьков с крючковатым клювом и нахально смотрел на Румо.
— Здорово, Румо! — приветствовал его зверек. — Вот и свиделись опять.
Румо ничего не понимал. Когда он успел познакомиться с одним из этих созданий? Он не знал, что они и говорить-то умеют.
— Я Иггдра Силь! — прогундосил зверек. — Помнишь?
— Иггдра Силь? — опешил Румо. — Нурнийский дуб? Здесь, под землей?
— Корни, дорогой мой! — пискнул зверек, кивнув на корни, во множестве свисавшие со стен. — Сейчас ты находишься прямо под Нурнийским лесом, на пару сотен метров глубже того места, где мы познакомились. Я ведь говорил тебе: «Глубоко уходят мои корни». Здесь, внизу, я обычно разговариваю через эльмов.
— Эльмов? — переспросил Румо.
