Перепрыгнув через обломки стен, рухнувшие на арену, вольпертингеры попрятались.
В корпусе генерала Тиктака что-то затрещало, раздался гулкий хлопок, изо всех отверстий вырвались языки пламени, и мощным взрывом панцирь генерала разорвало на тысячи осколков. Серебряные, железные, стальные и медные кинжалы, мечи, топоры, зазубренные диски, стрелы, болты, гайки и дротики разлетелись в разные стороны и, просвистев над головами вольпертингеров, посыпались на трибуны. Голова Тиктака взлетела высоко вверх, туда, где прежде нависала туша фраука. В полете голова кувыркнулась несколько раз, как шпага в «Многократном Делукке». Повиснув на мгновение, словно луна из меди и стали, какой никогда не видели в мире, где нет неба, голова рухнула на стадион, глубоко зарывшись в землю. С шипением пролилось немного едкой кислоты, последние куски металла со звоном упали на арену, затем все покрылось слоем пыли. Стало тихо. Бой на ярусе медных болванов тоже прекратился.
Выбравшись из укрытия, вольпертингеры огляделись. Всюду блестело серебро и медь, в каждом обломке стены, в каждом камне, в каждом черном черепе кладки засел кусочек генерала Тиктака. Развалины Театра красивой смерти стали для него гигантским надгробием.
БЕЛАЯ КРЫСА
Румо и его друзья уже собрались уходить, как вдруг из ворот на арену высыпало странное общество: пожилые вольпертингеры и огромные черные фигуры. Во главе отряда шел Рибезель-мятежник, Йодлер Горр и Шторр-жнец.
— Что с медными болванами? — спросил кто-то.
— Они просто застыли, — отвечал Рибезель. — В один миг. Мы услышали взрыв, а потом… — он пожал плечами. — Так и остались там, наверху, будто у них завод кончился.
Румо вспомнил рассказ Смейка о событиях в Нурнийском лесу.
— Конец генералу Тиктаку — конец и медным болванам, — пояснил он. — С ним они родились, с ним и погибли.
Раненых наскоро перевязали, и бургомистр подал сигнал к отступлению. Вольпертингеры, йети, Укобах, Рибезель и все, кто выжил, стали перебираться через обломки стен наружу.
На несколько мгновений театр совершенно опустел. Но, едва все ушли, из ворот на арену вышла гигантская слепая крыса-альбинос с красным хвостом и когтями. Она еще долго ощупывала все в поисках живой добычи, но пришлось довольствоваться мертвецами.
VI.
КРАСНОЕ ПРОРОЧЕСТВО
— Тшо за ушм? — недовольно проворчал сонный Гаунаб. — Как тут нусуть? То вакроть сетрятся, то тенсы духоном дяхот, то ткужий хогрот! В мёч лоде?
Маленький король осушил целый пузырек снотворного и проспал бы дня три кряду, если бы Фрифтар его не разбудил.
— Они бегут! — торжественно объявил Фрифтар. — Вольпертингеры бегут! Мы обратили их в бегство!
— Нои… губет? — Язык у Гаунаба заплетался, и понимать его стало еще труднее. — Гертинперволи губет? Свё ченконо?
— Да, все кончено! — Фрифтар понизил голос. — Это хорошие новости. Есть и не очень хорошие.
— Хиплое воности? — перебил Гаунаб, в ужасе зарывшись в одеяло.
— Скажем так, не очень приятные. Театр красивой смерти разрушен до основания. Генерал Тиктак погиб. Медных болванов больше нет. Огромные потери и в рядах гражданского населения. На жилой квартал рухнул фраук. — Фрифтар перевел дух.
Гаунаб протер глаза.
— И свё? — зевнул он. — Лобьше чениво?
Фрифтар набрался смелости. Предстояла самая неприятная часть разговора. Фрифтар состроил печальную мину.
— Боюсь, еще не все кончено, Ваше Величество. Не можем же мы позволить вольпертингерам уйти безнаказанными, после того как те разнесли Театр красивой смерти, уничтожили генерала Тиктака, множество солдат, гражданских и даже фраука?
— Не жемом? Чепому не жемом? — Гаунаб разочарованно встряхнул пустой пузырек из-под снотворного.
— Представьте, как это будет выглядеть в летописях. Мы должны отправиться в погоню за вольпертингерами с отрядом фрауков и истребить их раз и навсегда. — Фрифтара неожиданно стал душить приступ кашля.
— В мёч лоде? Ты бозалел? — Гаунаб поднял руку, заслоняясь от вирусов.
Фрифтар пожал плечами:
— Не знаю… Кажется, легкая простуда.
— Ступрода? Но ты же когнида не лебол!
— Да… ничего страшного… должно быть, небольшая инфекция.
— Фекинция? — поперхнулся Гаунаб. — Не ближаприйся со восей фекинцией!
Отвернувшись от короля, Фрифтар откашлялся в платок.
— Боюсь, в поход с фрауками вам придется отправиться без меня, Ваше Величество! Нужно полностью исключить опасность заражения.
— Нме? С рафуками? — едва выдавил Гаунаб.
— Именно так. Вы возглавите поход. Король должен продемонстрировать народу и военным свою силу. Не то мятеж, того и гляди, продолжится.
— Зеб тоэво каник? — Гаунаб закрылся подушкой.
— В ближайшие несколько недель в Беле все равно будет мало развлечений. Театр и часть города разрушены. Придется заняться кое-какими политическими делами. Восстанавливать разрушенные здания. Произносить речи. Успокаивать народ. Все это я могу сделать за вас. А еще нужно поскорее сжечь трупы, не то начнется эпидемия. — Фрифтара все сильнее душил кашель.
— Демиэпия? — хныкнул Гаунаб, сильнее стиснув подушку. — Не чухо каникой демиэпии!
Король задумался. Поход с фрауками — не так уж плохо. Прочь из этого хаоса! Подальше от беспорядка, мертвецов, инфекций и эпидемий!
— Это будет вроде прогулки! — добавил Фрифтар. — Триумфальное шествие. Я позабочусь обо всех удобствах. Распоряжусь, чтобы вас прямо сейчас доставили к фраукам. На то, чтобы мобилизовать и загипнотизировать фрауков, уйдет несколько дней, но вы проведете их в роскоши. Для вас разобьют большой шатер, кроме того, с вами поедут придворные повара, шуты, чтецы, танцовщицы — словом, все. И я велю не докучать вам проблемами.
Гаунаб съежился:
— Блепромами? Какими блепромами?
— Смею заверить, Ваше Величество, их не будет! Я отдам распоряжение погонщикам фрауков. На спине самого большого фраука установят трон с балдахином. Едва войско настигнет беглецов, вы примете командование и войдете в историю как король, подавивший мятеж вольпертингеров. А вам останется лишь отдать приказ уничтожить вольпертингеров и наблюдать за представлением с безопасного расстояния, сидя на троне. А потом вы с триумфом вернетесь в Бел.
Гаунаб хихикнул. Звучит заманчиво. Куда веселее, чем жечь трупы.
