Почему Фрифтара нет рядом? Он бы успокоил короля. Почему Гаунаб совсем один? Перегнувшись через парапет, король подземного мира закричал в темноту:
— Тарфриф! Тарфриф! Чеотго нме рашстно?
МЕМБРАНА
Лишь во время долгой дороги через подземелья вольпертингеры ясно поняли, над каким жестоким миром они так беззаботно жили, какая тонкая преграда разделяет два мира и как велика опасность, что злые и беспощадные жители мира подземного однажды вырвутся на поверхность, сея смерть и ужас.
Навстречу им попадались черви длиной с дерево, вооруженные клешнями, разноцветные светящиеся муравьи размером с ладонь, земляные пауки, издававшие душераздирающие стоны. Преграда, отделявшая подземный мир от наземного, казалась теперь тонкой мембраной, сквозь которую не составит труда проникнуть любому, у кого достанет злобы. В этом мире мертвое оживало, из трупов делали всевозможных существ, в гнили зарождалась новая жизнь, а из крови, впитавшейся в землю, появлялись нурнии. Мрачный, жестокий мир, населенный кровожадными тварями, исполненный жутких звуков. Повсюду что-то хлюпало, трещало, скреблось и хрустело. Чем выше поднимались путники, тем мягче становилась земля. Переход через подземный мир, как никогда прежде, сплотил вольпертингеров. Все отвечали друг за друга, каждый шаг мог стать смертельным. Всюду подстерегали опасности, и никогда еще вольпертингеры так не заботились друг о друге.
После изнурительного подъема через Водяной грот, лабиринт тоннелей и узких пещер, путники вступили в Мертвый лес. Сквозь туман виднелись сталагмиты, похожие на стволы деревьев. Ни одно из обезьяноподобных существ не отважилось попадаться на глаза такому большому отряду. Слышался лишь пронзительный визг, да крупные камни время от времени сыпались из тумана.
Румо предупредил спутников, что нельзя есть черные грибы, но йети, не обращая на него внимания, наелись до отвала. После этого они несколько часов весело приплясывали среди каменных деревьев, кидались камнями в невидимых обезьян и глупо хихикали. Вскоре стали попадаться первые эльмы — маленькие зверьки с крючковатыми клювами, населявшие подземный мир. Они неутомимо рыхлили почву в Мертвом лесу, и Румо понял: до Нурнийского лабиринта совсем недалеко. Он побежал к Шторру, шедшему в голове процессии.
— Скоро пойдем через лабиринт под Нурнийским лесом, — сказал Румо.
— Зачем это? — удивился Шторр.
— Этой дорогой я шел сюда.
— Ты шел через Нурнийский лабиринт? — Шторр недоуменно уставился на Румо пустыми глазницами.
— Ну да. А вы что — нет?
— Нет, конечно! — расхохотался Шторр. — Мы пока в своем уме.
— Но из Холодных пещер в Бел можно попасть только через Нурнийский лабиринт.
— С чего ты взял? Постой-ка, ты что, серьезно шел через Холодные пещеры? Да там же полно ледоглыбов!
— Знаю, — буркнул Румо.
Шторр снова рассмеялся.
— Да ты как нарочно выбрал самый опасный путь в подземный мир, малыш! Поздравляю! Эй, парни, — крикнул он остальным йети. — Этого придурка тогда понесло через Холодные пещеры и Нурнийский лабиринт.
— И почему он до сих пор жив? — удивился один из йети.
Шторр ухмыльнулся:
— Каждый раз, как ты откроешь рот, я все больше сомневаюсь, что ты не чокнулся, дружище. Ты бы еще через пещеры фрауков двинул!
Румо промолчал.
— Есть прямая дорога над Холодными пещерами и под Нурнийским лабиринтом, — продолжал Шторр. — Мы пришли по ней.
— Что ж ты мне не сказал про нее, когда я спрашивал? — отозвался Румо. — Ты сказал только, что в подземном мире — много дорог.
— И не соврал, — подытожил Шторр.
РАСПЛАТА
Ни солдаты, ни врачи, ни алхимики — никто не решался приблизиться к Фрифтару. Словами не описать того, что происходило с королевским советником на троне Гаунаба Девяносто Девятого, несомненно лишь одно: болезнь наверняка ужасно заразна. Даже на почтительном расстоянии окружающие чувствовали себя в опасности и спешили поскорее убраться. Вскоре Фрифтар остался в Театре красивой смерти в полном одиночестве, разыгрывая спектакль одного актера перед мертвыми зрителями.
Но внешние проявления были только блеклым отражением того, что творилось у Фрифтара внутри. Выступление субкутанного эскадрона смерти в крови Фрифтара затмило все, что когда-либо происходило на арене театра. Ни один постановщик, даже сам Фрифтар, не мог и вообразить столь жестокое зрелище. Только теперь способность солдат субкутанного эскадрона менять облик проявилась в полной мере: вирус умел причинять боль самой разной природы. В его распоряжении имелись шипы и клещи, яды и кислота. Боль, которую испытывал Фрифтар, не шла ни в какое сравнение с той болью, что испытывали жертвы театральных представлений. И это еще не конец. Лишь в теле Фрифтара вирус Тифона Цифоса разросся до ужасающих масштабов.
НЕ СОН
Гаунаб очнулся от беспокойного сна. Голова гудела. Ну и кошмар ему приснился! Будто бы он уехал далеко от Бела на спине фраука, демоны-великаны гонятся за ним и грозят сталактитами, а его предки приплясывают кругом и дразнят трусом. Вот ужас!
Где носит Фрифтара с завтраком?
Встав с постели, Гаунаб голышом поплелся к занавеске и отдернул ее. Король тут же отпрянул, с трудом удержав отчаянный вопль. Перед ним простиралась гигантская пещера, а в воздухе кружили, сидя на спине летучих собак, солдаты с факелами. В свете факелов Гаунаб разглядел, что стоит на спине фраука, натужно посвистывавшего при ходьбе. Пахло морем и нефтью, а над головой грозно нависали огромные сталактиты.
Гаунаб задернул занавеску и, наконец, пришел в себя. С ужасом король вспомнил: это не сон, он повелитель фрауков, а Фрифтар и Бел остались далеко-далеко. Гаунаб с трудом поборол желание залезть под одеяло, выпив целый литр снотворного.
— Ваше Величество? — спросил снаружи чей-то голос. — Вы не спите?
— Нет, — проворчал Гаунаб.
— Я думал, вам приятно будет услышать, что большая часть пути позади, — продолжал голос, принадлежавший одному из генералов. — По нашим расчетам, уже сегодня может состояться решающая схватка с вольпертингерами.
— Да, да, — пробормотал Гаунаб. — Ну и?
— Я хотел лишь напомнить, что к этому времени мы будем ждать ваших приказаний.
— Да, да, — отмахнулся Гаунаб.
Приказания. С этим-то он справится. Нужно только приказать скормить этих противных вольпертингеров фраукам. Ничего особенного.
Гаунаб отхлебнул бодрящего зелья, накинул королевскую мантию и поплелся вон из шатра.
У НЕФТЯНОГО ОЗЕРА
Дальше Шторр повел путников через маленькие пещеры и узкие тоннели, где попадались только эльмы и летучие мыши. Румо потихоньку проклинал Шторра за то, что тот не показал ему короткую дорогу. С другой стороны, Румо не встретил бы Укобаха и Рибезеля, и кто знает, чем обернулась бы его авантюрная затея. У судьбы — свой собственный путь, и не всегда прямой.
