Повисла театральная пауза.
— А принцесса, — продолжал Гарра, — пошла дальше. На лес опустились сумерки, и принцесса решила искать ночлег в зарослях кустов: маленьких домиков и огромных деревьев она теперь опасалась. Ночной ветерок шелестел листвой, веки принцессы отяжелели, и она в третий раз чуть-чуть не уснула. — Гарра умолк.
— Чуть-чуть! — голос Гарры прогремел так громко, что Румо едва со стула не свалился. — Кто-то сопел ей прямо в ухо. Принцесса Серебряное молочко очень испугалась, увидев, что над ней склонилась черная тень. На косулю повеяло леденящим холодом, и в свете луны она разглядела фигуру без лица. Принцесса совсем ослабела и не могла пошевелиться: фигура высосала у нее через ухо все жизненные силы. Но тут по лесу пронесся ураган, и фигура без лица отступила. Раздался грохот, фигуру без лица подняло в воздух и закружило вместе с палой листвой. Когда ветер утих, фигура без лица неподвижно лежала на земле, странно искривившись, будто ей сломали хребет.
— Точно, — прошептал Румо, и Гарра Мидгард недоверчиво на него взглянул.
Затем стал перечислять, загибая пальцы:
— Стопалая мума — убита. Вечноголодный всеяд — убит. Фигура без лица — убита. Кто у нас еще остался в Большом лесу?
— Злой-презлой волк и ведьма-паучиха, — прокричало разом полкласса.
— Верно, и вот один из них уже стоит на задних лапах рядом с мертвой фигурой без лица, глядя на принцессу Серебряное молочко: огромный черный волк.
Ученики вздохнули.
Гарра вальяжно подбоченился.
— Здравствуй, — проговорил злой-презлой волк.
— Добрый день, — робко ответила принцесса. — Чего ты хочешь?
— Хочу тебя съесть, — заявил волк.
Принцесса Серебряное молочко горько заплакала, а волк подбежал к ней на всех четырех лапах и стал утешать:
— Ну что ты, я же пошутил, перестань реветь! У тебя что, совсем нет чувства юмора? Не стану я тебя есть! — Позже в разговоре выяснилось, что волк — вовсе не волк, а заколдованный человек, принц Хладнокров. Оказывается, принц Хладнокров влюбился в принцессу Серебряное молочко, едва та вступила в Большой лес, шел за ней по пятам, оберегая от опасностей. Он и есть тот вихрь, что налетел на стопалую муму, вечноголодного всеяда и фигуру без лица. И, так уж случилось, в волка его превратила та же самая ведьма, что заколдовала принцессу Серебряное молочко. Принцесса Серебряное молочко тоже влюбилась в принца Хладнокрова, они зашли в самую чащу Большого леса, и там случилось чудо любви.
Румо и другие мальчишки навострили уши.
— Кхм, а через какое-то время, — торопливо продолжил Гарра, — принцесса Серебряное молочко родила детеныша: не волка и не косулю, а щенка с двумя маленькими рожками. По легенде, именно так на свет появился первый вольпертингер.
Сложив передние лапы, Гарра принял озабоченный вид.
— Вот такая цамонийская история, ну, а поскольку цамонийские истории всегда кончались плохо, вот вам печальный финал: однажды принцесса Серебряное молочко и принц Хладнокров попались в сети коварной ведьмы-паучихи. Она выпила у них кровь прямо на глазах у щенка, и тот остался сиротой.
Гарра вздохнул.
Девочки всхлипывали, а мальчики толкали друг друга и ухмылялись: дескать, их-то не проймешь.
— Вот такая легенда, — подытожил Гарра. — Как и во всякой легенде, в ней есть доля правды. Например, фигура без лица в легенде — это первое упоминание о существах, которые мы называем лунными тенями, а ведьма-паучиха…
— А что там насчет чуда любви? — перебил Румо и сам смутился.
Гарра уставился на Румо. Весь класс уставился на Румо. А Румо уставился на Гарру.
— Э-э-э… — промямлил учитель.
Кто-то уронил карандаш. Прозвенел звонок.
— Так, урок окончен! — громко сказал Гарра. — На сегодня хватит. Перемена! Все во двор! Скорей, скорей!
Никогда еще Гарра Мидгард так резко не обрывал занятие. Обернувшись, Рала одарила Румо долгим загадочным взглядом. Гарра Мидгард пулей вылетел из класса, ученики вылетели следом.
Румо снова почувствовал, что сделал какую-то ошибку, но какую — не понял. Во двор ему не хотелось, и он решил дожидаться следующего урока в классе.
— Какой у нас следующий урок? — спросил он одноклассника, сидевшего впереди.
— Фехтование, — ответил тот. — Ведет Ушан Делукка.
Румо словно током ударило. Фехтование! Опасное оружие! Наконец-то! Но ведь у него нет оружия! Может, на уроке выдадут?
Ога Железград
— Румо Цамониец? — В дверях стояла маленькая толстая учительница из породы бульдогов. — Это ты?
Румо встал.
— За мной! — тявкнула она. — Меня зовут Ога Железград, — представилась учительница, волоча Румо за собой по коридору. — Твое имя звучит как название карточной игры.
— Да, — подтвердил Румо. — Куда мы идем?
— Буду учить тебя читать и писать.
— Но у нас сейчас фехтование.
— Это у других — фехтование. А у тебя — чтение.
Они прошли по коридору, спустились в подвал, миновали кладовки, стопки пожелтевших тетрадей и груды школьных скамеек, отслуживших свое. Наконец очутились в маленькой, скудно освещенной каморке, где уже сидели трое учеников. Вздохнув, Румо присел рядом. Ясно: отсюда не сбежишь. В каморке не было даже окон, куда можно посмотреть и отвлечься. Несколько толстых свечей наполняли комнатку неровным гнетущим тусклым светом.
Потянулись нескончаемые часы. Учительница показывала таблички с разными животными и предметами: чашка, колесо, кошка, утка, шляпа, мышь. Затем писала на доске буквы, а ученики срисовывали их в тетради. Все это учительница проделывала с невозмутимым упорством: картинка за картинкой, буква за буквой, и опять все сначала, час за часом. Кажется, Румо и его сокамерники сумели бы теперь писать даже во сне.
Под конец занятия Ога заявила ученикам, что те попадут на уроки борьбы не раньше, чем научатся читать и писать, хотя бы немного. На ропот учеников она ответила замечанием, что таковы правила, и ни для кого не секрет, что правила установлены для того, чтобы ученики скорее осваивали основы цамонийского правописания.
— Даже осел бежит быстрее, — добавила она, — если подвесить у него перед носом морковку.
Выйдя из школы, Румо не сразу привык к яркому свету вечернего солнца. Его ждал Урс с гирляндой свежих сосисок на шее.
— Побывал в склепе? — усмехнулся он. — Они специально преподают чтение и правописание в темном подвале — так скорее учишься. Это работает. Хочется поскорее выйти оттуда, вот и зубришь как проклятый. Я научился читать и писать за полтора месяца.
