Румо долго блуждал по Вольпертингу. Из-за кислой вони он не мог долго находиться возле дыры, прежде накрытой черным куполом, но нигде не находил покоя. Каждый дом, каждая площадь, каждая улица напоминали ему о жителях Вольпертинга, о сородичах и друзьях, а главное — о Рале. Его будто громом поразило, разум отказывался верить тому, что говорили органы чувств: вся прежняя жизнь в мгновение ока без следа исчезла с лица земли. Румо бежал без оглядки, боясь остановиться хоть на минуту и услышать мертвенное безмолвие, охватившее город. И пусть тишину нарушал лишь звук шагов по мостовой, кашель и хлопанье дверей, когда Румо заглядывал в дома, — все лучше, чем эта гнетущая тишина.
Домой Румо вернулся глубокой ночью. Ему стало жаль времени, впустую потраченного на бесцельное шатание по городу. Он стал собираться в дорогу. В мастерской Орнта ла Окро нашел все необходимое: смоляной факел, флягу для воды, немного вяленого мяса и огниво. Мясо положил в сумку, флягу с водой повесил на пояс, взял факел и огниво и отправился на площадь Черного купола.
— Что ты задумал? — спросил Львиный Зев.
— Будем убивать? — вторил ему Гринцольд.
— Мы отправляемся в путь, — ответил Румо.
На площади Черного купола Румо обнаружил, что кислый запах почти совсем рассеялся. Вольпертингер зажег факел, подошел к краю провала и посветил вниз.
— Черный купол никуда не исчез. Он там.
Румо обошел вокруг ямы, осветив ее края факелом. Черный купол, разделившись на шесть равных секторов, опустился под землю.
— Черный купол не сооружение и не памятник. Это врата.
Теперь, когда неприятный запах улетучился, Румо мог зажмуриться и принюхаться. Серебряная нить там! Тонкая, едва уловимая, она уходила в гигантскую дыру и терялась в потемках.
— Что теперь? — спросил Львиный Зев.
— Спускаемся, — отозвался Румо, вынув меч из-за пояса.
ПЕСНЬ КРОВИ
Под землю вела такая широкая лестница, что по ней могла бы спуститься целая армия. Плоские каменные ступени кое-где перепачканы слизью. Вероятно, тысячи ступеней уходили глубоко-глубоко. Величественное сооружение.
Румо недооценил глубину подземелья. Он спустился уже довольно глубоко, когда факел вдруг погас. Румо очутился в кромешной темноте.
— Ничего не вижу, — сказал Румо.
— Это плохо, — отозвался Львиный Зев.
А Гринцольд простонал:
— Один неверный шаг — и окажемся внизу быстрее, чем хотелось бы.
— Обычно я вижу с закрытыми глазами, — продолжал Румо. — Когда слышны какие-нибудь звуки. А тут так тихо.
— Может, тебе самому пошуметь? — предложил Львиный Зев.
— В смысле?
— Ну, спой что-нибудь.
— Я не умею петь, — возразил Румо.
— Все умеют. Просто одни — хорошо, а другие — плохо. Но петь умеют все.
— Я не знаю ни одной песни.
— Я знаю песню, — встрял Гринцольд.
— Песню? — удивился Львиный Зев.
— Конечно. Я знаю много боевых песен. Мы пели их, отправляясь в битву.
— Батюшки мои! Но лучше, чем ничего. Какая у тебя любимая песня?
— Песнь крови.
— Многообещающе.
— Могу напеть. А Румо подхватит.
— Ничего другого не остается, — вздохнул Львиный Зев. — Значит, поем, три, четыре…
— Кровь! — начал Гринцольд.
— Кровь? — переспросил Румо.
— Не переспрашивай. Просто пой, — вздохнул Львиный Зев.
— Крооовь!.. — снова пропел Гринцольд.
— Крооооовь! — прохрипел Румо.
— Батюшки мои! — воскликнул Львиный Зев. — Ты и впрямь петь не умеешь.
— Мы будем петь или нет?
— Будем.
— Еще раз — крооовь!
— Крооовь! — громко и фальшиво протянул Румо, зажмурившись.
— Крооовь! Крооовь! Крооовь! Крооовь! Крооовь! — откликнулось эхо.
Подземелье озарилось призрачным мерцающим зеленоватым светом. Но свет скоро потускнел и погас.
— Сработало! — обрадовался Румо. — Я вижу эхо.
— Отлично! Пой дальше.
— Кровь! Кровь! — усердствовал Гринцольд.
— Брызги летят издалека!
Кровь, кровь!
Кровь обагрила платье врага!
Кровь! Кровь!
Брызги летят издалека!
Кровь! Кровь!
Кровь проливалась века!
— Кровь! Кровь! — нерешительно повторял Румо.
— Брызги летят издалека!
Кровь, кровь!
Кровь обагрила платье врага!
Кровь! Кровь!
Брызги летят издалека!
Кровь! Кровь!
Кровь проливалась века!
Румо крепко зажмурился. Подземелье снова озарилось зеленоватым светом, и Румо в подробностях разглядел каждую ступеньку, каждый камень в кладке стены. Он стал спускаться дальше.
— Клинком взмахни,
Пусть враг умрет!
Лишь помани —
И смерть придет!
— Клинком взмахни,
Пусть враг умрет!
Лишь помани —
И смерть придет!
— Кровь! Кровь!
Брызги летят из-да-ле-ка!
Кровь, кровь!
Кровь обагрила платье врага!
— Кровь! Кровь!
Брызги летят из-да-ле-ка!
Кровь, кровь!
Кровь обагрила платье врага!
— Сруби топором
Злому троллю главу!
— Что? — возмутился Львиный Зев.
— Гляди, как она
Покатилась в траву!
— Сруби топором
Злому троллю главу!
Гляди, как она
Покатилась в траву!
