— Знаю, — перебил Румо.
— Так ты знаток истории, да? Кто не осаждал Драконгор, не мог называться солдатом, так-то! Поговаривали, там было чем поживиться: в горе спрятан алмаз размером с целый дом, золото в рудниках можно отрывать голыми руками, а пещеры полны драгоценностей. «Эй вы! — крикнули мы, подойдя к горе. — Безмозглые ящеры! Погодите-ка, сейчас мы поднимемся и покажем, почем фунт изюму!» — перевозчик глухо засмеялся.
— А они облили вас смолой, — негромко добавил Румо.
— Ага, откуда ты знаешь? — удивился йети. — Ну да, проклятые динозавры окатили нас смолой. Ну и перемазались же мы! Но что нам — мы же йети! Подумаешь, смола — мы и не думали отступать. «Эй, слабаки! — отвечали мы. — Книжные черви, это все, на что вы способны?»
— И тут они обдали вас расплавленным свинцом, — вставил Румо.
— Черт побери, да ты и без меня все знаешь, парнишка! Может, сам расскажешь историю?
— Ладно, — отмахнулся Румо. — Прости.
Йети уперся шестом в дно и оттолкнулся.
— Теперь я потерял нить…
— Они облили вас свинцом, — подсказал Румо.
— Да, точно. Расплавленным свинцом. А это, я тебе скажу, кое-что покрепче. Мы потеряли половину солдат. Вот уж воистину тогда у нас началась черная полоса, — обернувшись, йети тихонько рассмеялся. — Понимаешь, черная полоса!
Румо механически хихикнул.
— Итак, мы отступили. Самый ужасный эпизод в моей истории только начинается, уж поверь мне. — Шторр вздохнул и повернул лодку, обходя торчавшую из озера скалу.
— Мы снова стали бродить по Цамонии, только теперь шли зигзагами: стоило моим солдатам увидеть что-нибудь, хоть отдаленно напоминавшее крепость или замок, мужество покидало их, а некоторые начинали хныкать. Армия ноющих йети — зрелище невыносимое, особенно для предводителя. Срочно нужна победа, хоть одно удачное нападение, не то армии отчаянных йети вот-вот придет конец. И тут мы очутились на границе Беспределии. Слыхал про Беспределию?
— Я читал, что это страна мыслящего зыбучего песка, — ответил Румо.
— А, так ты из этих умников, что умеют читать? Теперь ясно, отчего у тебя не все дома, — сказал йети. — Но ты прав: мыслящий зыбучий песок, хотя тогда я этого не знал. Так вот, подходим мы к границе Беспределии. Ни войска, ни оборонительных сооружений. Ничего. Один песок. Только я хотел подать сигнал к наступлению, как в голове у меня раздался голос:
— Не делай этого. Я зыбучий песок. Мыслящий песок. Вы все погибнете.
Шторр язвительно захохотал.
— Конечно, я подумал, это уловка. Мы слыхали про несметные сокровища в жерле вулкана, что возвышался посреди Беспределии. Молодого отчаянного йети не напугать какими-то голосами в голове. Выстроив армию в шеренгу, я отдал приказ к наступлению.
Шторр на мгновение перестал толкать лодку.
— Ну вот, едва мы сделали первый шаг, всех до единого затянуло в зыбучий песок. Хлюп — и армии как не бывало! Провалиться в зыбучий песок — ощущение не из приятных, скажу я тебе.
Перевозчик снова толкнул лодку.
— Но это еще не конец — о нет! Только провалившись в зыбучий песок, понимаешь, что такое настоящие муки. Песок сдирает плоть с костей! Мы проваливались все глубже, а песчинки стирали кожу и проникали через нос в череп до самого мозга. И все началось с начала. Мы начали мыслить после смерти! Вот и теперь башка у меня полна мыслящим песком.
Йети встряхнул головой, и Румо услышал, как внутри зашуршал песок.
— Не знаю, как долго мы проваливались вниз, по каким подземным тоннелям падали — время казалось мне вечностью. Уж лучше быть заживо погребенным! Наконец, через дыру в своде, мы, точнее, все, что от нас осталось, провалились сюда, в пещеру, и плюхнулись в это проклятое озеро. Нефть пропитала кости, они почернели и стали гибкими. Нефть — источник энергии. Не знаю, как так вышло, но в ней сохранилась древняя жизнь, жидкая сила! Вот и мы, хоть и умерли, а все еще живы. Ни живы, ни мертвы. Ни два ни полтора. А в голове — мыслящий песок.
Румо ушам своим не верил. Даже Гринцольд умолк, впечатленный рассказом йети.
— Чтобы занять себя чем-то, мы вырезали лодки из больших кусков угля и с тех пор плаваем по озеру. Пассажиры случаются редко. Вот и вся история. До сегодняшнего дня.
— Отличная история.
— Еще бы. Есть над чем посмеяться.
Туман немного рассеялся и тонким искристым покрывалом лежал теперь над озером. Неподалеку Румо увидел другие лодки с такими же исполинскими фигурами, закутанными в черное.
— Мои солдаты, — гордо объявил Шторр. — Бессмертные солдаты.
— Так куда мы плывем? — спросил Румо.
— На другой берег. Тебе же нужно в Бел, разве нет?
— Бел? Что еще за Бел?
— Город дьявола. Королевство безумного Гаунаба. Туда отвезли твоих дружков.
— Здесь, под землей, — город?
— Еще какой!
— А кто такой Гаунаб?
— Правитель Бела. Чокнутый. — Шторр покрутил пальцем у виска.
— Если мои друзья там, то и мне нужно туда. Пойду в Бел.
— Так я и думал. Ты совсем спятил, — рассмеялся скелет. — Эй, ребята! — крикнул он. — Глядите, у меня пассажир!
— Тсс! — шикнул Румо, показав вверх.
— Тут нет сталактитов, — произнес Шторр, глядя на гладкий черный свод пещеры. — Можно говорить в голос.
Остальные лодки подплыли ближе.
Ими правили сородичи Шторра в таких же плащах. Под капюшонами виднелись черные черепа, а в лодках лежало оружие: мечи, дубины, топоры. Лодки все прибывали, и Румо сделалось не по себе. Он взялся за рукоятку меча.
— Убей его! — прохрипел Гринцольд.
— Парень по доброй воле направляется в Бел, — хохотал Шторр. — Каково?
— Отличная мысль! — воскликнул один из йети. — Не хуже, чем мысль затащить нас в зыбучий песок.
— Точно! — крикнул другой. — «За мной! — сказал он тогда. — За мной, ребята, мы разбогатеем!»
Йети противно захохотали.
— Они мне вечно будут это припоминать, — проворчал Шторр. — Стоило один раз ошибиться…
— Эй, парень! — окликнул Румо один из йети. — Смотри, по дороге в Бел не угоди в лапы фраукам!
— Придержи язык, Окко! — велел Шторр.
— Кто такие фрауки? — спросил Румо.
— Послушай-ка, — начал Шторр, наклонившись к Румо. — Как я понимаю, ты не хочешь, чтобы тебя отговорили от затеи отправиться в Бел. Это безумие, но поступай как знаешь… Если я расскажу про фрауков, ты еще раз крепко задумаешься, идти ли тебе туда. Так рассказать тебе про фрауков?
— Нет, — отрезал Румо.
— Ребята, его не переубедить! — воскликнул Шторр. — Вот что такое мужество! Его-то мы и утратили.
