Эти мысли в отрывках повторялись много раз.
Вот эти несомненно «темные» места имели много толкователей. Люди, которые его толковали, таковы, что мы можем им поверить.
Было во что всматриваться.
Если мы всмотримся сами, то увидим, что противоположности, направленные в разные стороны, как бы уравновешивают сами себя.
Остающаяся, рожденная противоположением энергия существует в каждом художественном произведении и в обломке художественного произведения; если оно остается произведением, оно рождает новое единство.
Палка, трость — единство. Это «одна палка». Струна, жила, тетива — это единство. Согнутая тетивой палка — это лук.
Это новое единство.
Это единство представляет собой первоначальную модель художественного произведения.
Эту мысль можно пояснить другим отрывком из диалога «Федон»:
…сперва рождается лира, и струны, и звуки, пока еще нестройные, и лишь последним возникает строй — и первым разрушается.
Гармония лука — это согнутая палка, согнутая тетивой; гармония лука — единство и противоречие.
Это кинетическая энергия, которая готова стать динамической.
‹…›
В сходно-предвиденном отмечается новое — «свое — чужое». Сигнал — черта, подчеркивающая снятие прежней целостности, — оказывается главным содержанием нового сообщения.
В результате создается новое — отличное, отделенное от «своего другого», которое в нем содержится.
Несходство нуждается в сходстве для того, чтобы передать «свое», создать свою выделенную систему.
Закрепленные формы в искусстве живут изменениями.
Законы, определяющие значения частей в предвиденных контекстах, в дальнейшем я буду называть «конвенциями», то есть условиями, известными и автору данной системы сигналов, и тем, кто воспринимает. Одна измененная черта сходного своею несходностью, разным образом даваемой, может изменить всю систему.
Несходство сходного по-своему экономно, так как оно, не уничтожая системы, делает ее частью нового сообщения.
Троп — необычное употребление слова — не уничтожает обычное, более постоянное значение слова-сигнала, троп — новое, увиденное в обычном, сознание несходства сходного.
Образ-троп — частный случай построения новой модели при помощи анализа — несходства сходного.
В чем особенность искусства и что такое единство произведения
В качестве основы художественного произведения иногда выдвигают вообще образность. Но что такое образность — неизвестно. Под словом «образ» понимают и особый способ изображения, художественность описания: одновременно говорят про «образ Татьяны» или «образ Онегина». То есть под образом понимают человека, изображение. Слово «образ» — это тоже образ.
Это не точное определение — не термин.
Если взять академический словарь пушкинского времени, то мы увидим много противоречивых определений слова «образ».
Приведу разные толкования из 4-й части словаря Академии Российской, изданного в 1822 г о д у.
Вот перечисление некоторых значений слова «образ»:
Наружный вид. Изображение или подобие какого лица. Пример. Способ, средство. Порядок, расположение мыслей.
Мы, например, говорим, что это дело было сделано «таким образом». «Содержание, сущность».
Метод искусства один, он не меняется во время хода создания произведения.
Выберем одно из значений слова «образ». Явления искусства переходят одно в другое.
Каков же «порядок» искусства?
Искусства разнообразны, хотя, очевидно, чем-то связаны.
Слово «образ» как «подобие», «изображение», в общем, подходит для живописи, для скульптуры, но совершенно не подходит для архитектуры, для музыки. Мало подходит и для танца, хотя тут мы можем говорить, что образ здесь -
«способ танцевать».
Но еще старые теоретики говорили, что понятие «образ» мало подходит к лирической поэзии, потому что лирическая поэзия не изображает что-нибудь, а передает чувства, которые сами по себе могут и не иметь изображения.
Осложняя вопрос или, вернее, обнаруживая сложность вопроса, мы увидим, что образность не ясна и в таком вопросе, как физика, хотя она имеет свои «способы — средства». Конечно, физик мыслит, каким-то образом представляя, закрепляя мысль.
Но как он представляет, мы не точно знаем.
Мы считаем ясным, что мыслим словами, но математическое мышление, связанное с реальностью, обычно выражается математическими формулами и не может быть передано другим способом, в том числе и словами. Оно с трудом может быть пересказано, но и пересказанное оно не становится видимым, объемным, представимым.
Альберт Эйнштейн в статье «Творческая автобиография» пишет следующее:
Для меня не подлежит сомнению, что наше мышление протекает в основном минуя символы (слова) и к тому же бессознательно. Если бы это было иначе, то почему нам случается иногда «удивляться», притом совершенно спонтанно, тому или иному восприятию (Erlebnis)? Этот «акт удивления», по-видимому, наступает тогда, когда восприятие вступает в конфликт с достаточно установившимся в нас миром понятий. В тех случаях, когда такой конфликт переживается остро и интенсивно, он, в свою очередь, оказывает сильное влияние на наш умственный мир. Развитие этого умственного мира представляет собой в известном смысле преодоление чувства удивления — непрерывное бегство от «удивительного», от «чуда»
[184].
Таким образом, обычный мир, реально существующий, рождающий все наши познания, в самом факте познания рождает другое, иначе — факт изумления, факт какого-то превосходства своей сущности над нашим знанием.
Это чувство изумления, как говорит Эйнштейн, является первопричиной или одной из первопричин научной мысли.
В статье «Принципы научного исследования» Альберт Эйнштейн пользуется художественными терминами:
Человек стремится каким-то адекватным способом создать в себе простую и ясную картину мира; и это не только для того, чтобы преодолеть мир, в котором он живет, но и для того, чтобы в известной мере попытаться заменить этот мир созданной им картиной. Этим занимаются художник, поэт, теоретизирующий философ и естествоиспытатель, каждый по-своему. На эту картину и ее оформление человек переносит центр тяжести своей духовной жизни, чтобы в ней обрести покой и уверенность, которые он не может найти в слишком тесном головокружительном круговороте собственной жизни
[185].
