Глава 36
Вряд ли такой выдержал бы пытки, скорее — выдал бы всех, но
Фарамунд чувствовал, как из глубин души поднимается темный страх: колдун мог бы
связать другим заклятием, превратил бы в жабу... Нет, безопаснее было его
сразу.
Вернулся в свои покои, жадно напился, вылил ковш холодной
воды на голову. Стражи еще стояли с каменными лицами. Мелькнула мысль, что если
бы такого колдуна да себе на службу: любую бы крепость брал без крови! Что за
мощь, что за силы брошены именно против него...
В тишине грохнуло. Он подпрыгнул, дико обернулся. Рикигур
нагнулся за мечом, что вывалился из ослабевших пальцев. Фюстель шевелился,
оглядывался с недоумением. Его глаза выпучились как у рака, с обнаженным мечом
подскочил к Фарамунду:
— Рекс!.. Что это за... что за люди?
Рикигур подхватил меч и тоже оказался рядом, пытаясь
оттеснить Фарамунда и загородить собой. Фарамунд сказал быстро:
— Запомните: это вы их убили.
Рикигур воскликнул:
— Мы?..
Лица у обоих стали отчаянными. Даже в слабом свете стало
видно, как побледнели щеки Рикигура, а Фюстель, напротив, выпрямился, желваки
играют, а глаза... словно прощаются. Да и Рикигур слишком горяч, может
покончить с собой, смывая позор кровью.
— Слушайте внимательно, — велел он жестко. —
Никто не должен знать, что их убил я. Это не потому, что я спасаю ваши шкуры...
и честь, а просто не хочу, чтобы кто-то решил, будто у нас одни сонные увальни!
— Рекс, — сказал Фюстель. — позволь мне
умереть...
— Позволяю, — ответил Фарамунд и добавил
жестко, — но не здесь и не сейчас! А на поле брани, когда это будет
необходимо. Не раньше. Сейчас же скажете... да-да, скажете!.. Заставьте
повернуться языки!.. Скажете, что это вы их убили, едва они вошли в дом. И что
все как свиньи перепились, спали, позволили войти во двор, даже в дом, и только
возле покоев рекса вы их остановили. Они попытались сопротивляться, но вы их
убили! Запомнили?
Оба смотрели непонимающе. Он видел, что в их честных сердцах
кипит стыд, в головах полное смятение, ни одной мысли. С какой стати рекс
отказывается от славы, а передает ее им, опозорившим свои имена навеки?
Наконец Рикигур, более сообразительный, спросил с надеждой:
— Это хитрость, да?.. Чтобы заманить еще?..
Фарамунд запоздало подумал, что эдак, в самом деле,
провоцирует послать новых убийц, кивнул:
— Да, так.
Фюстель воскликнул с неистовой мукой в голосе:
— Рекс!.. Ничто и никогда... только позволь... Кровь
свою отдам за тебя по капле! Муха не пролетит, комар не проберется...
Фарамунд кивнул:
— Ты, Рикигур, стой у дверей, как и стоял, а ты,
Фюстель, разбуди челядь. Пусть уберут трупы, вымоют пол. Помните, дело не в
личной славе или позоре, а в славе или позоре нашего народа. А для этого
важнее, чтобы врагов перехватывали и убивали стражи, а не сам рекс.
Он уже понимал, что у него никогда не будет более преданных
людей. Так и останется у них, что вождь спасал грозную репутацию своих друзей.
Кто-то, более дальновидный, решит, что он поддерживает грозную репутацию своих
людей вообще, что для правителя умнее и правильнее, чем бахвалиться своими
подвигами.
Но его не оставляло ощущение, что есть и третья причина.
Настоящая.
Фюстель приволок двух мужиков, заспанную бабу с ведром воды
и половой тряпкой. Она терла глаза, зевала, натыкалась на стены, расплескивая
по дороге воду. А когда все трое увидели убитых, челядинцы ахнули, бабы взвыла
и выронила ведро. Вода плеснула Фарамунду на ноги.
Он выругался, отскочил:
— Все убрать, вычистить! Быстро.
Со двора донесся шум. Фарамунд прислушался, раздраженные
голоса раздавались со стороны барака.
— Оставайтесь на месте, — велел он стражам.
Фюстель кивнул, глаза преданные, Рикигур с обнаженным мечом
в руке подозрительно осматривался по сторонам, взгляд проникал в каждую щелку.
Снизу по лестнице кто-то бежал, затем послышался топот множества ног.
Рикигур и Фюстель обнажили мечи, попытались загородить
рекса. Это был Вехульд, лицо растерянное:
— Рекс!.. Какой-то чужак пробрался к нам в барак!..
Фарамунд спросил быстро:
— И что же?
— Да странно как-то, — выпалил Вехульд. — Я
проснулся, обнаружил труп в луже крови. Поднял всех, стал допытываться... А
Допш заявил, что это он убил чужака, но тут же его свалил сон... Что-то
странное, рекс.
Фарамунд быстро посмотрел на молодого воина с нагловатым
лицом, что стоял рядом с Вехульдом. Тот прямо посмотрел ему в глаза, но что-то
во взгляде дрогнуло, он отвел глаза, затем с усилием снова посмотрел на
грозного рекса.
— Странно, конечно, — ответил Фарамунд медленно, в
черепе стало горячо, так суматошно метались мысли. — Странно, что чужак
пробрался через врата или стену... Но что Допш зарубил лазутчика, молодец!
Вехульд сказал подозрительно:
— Я проверил его меч. Сухой, чистый!
Допш открыл и закрыл рот. В глазах появился страх. Фарамунд
улыбнулся ему как можно благожелательнее:
— Из него выйдет хороший воин! Зарубил, тут же вытер
меч, вложил в ножны, только после этого заснул. Так было?
Допш вздрогнул, торопливо кивнул:
— Так рекс! Ты все видишь, все знаешь. Зарубил, вытер
меч, вложил в ножны... а тут меня словно подкосило. Упал, ничего не помню.
Фарамунд сказал задумчиво:
— Без колдовства не обошлось. Ко мне в дом тоже двое
сумели пробраться. Но Рикигур и Фюстель зарубили их прямо возле моей спальни.
Как прошли, минуя стражу ворот? Не иначе, колдовство... Ладно, уже рассвет.
Выбросьте труп собакам, а у нас дела поважнее, чем заниматься неудачливыми
лазутчиками.
Они ушли нехотя, он понимал, что разговоров будет много,
надо сейчас всех впрячь в работу как следует, гонять до седьмого пота, чтобы не
докапывались, не заметили какие-нибудь мелочи, что разрушат его ложь.
Старого друида не привели, а принесли под руки. Он сразу
углядел два неподвижных тела, вытаращил глаза:
— Рекс! В твоем доме были чужаки?.. Это стража так
оплошала или...
— Скорее, «или», — ответил Фарамунд. Кивком
отослал стражей за дверь. — Об этом знаем только мы, — предупредил
он. — Ты и я. Третьего нет. Так что если вдруг об этом станет известно, то
мы оба будем знать, кто из нас проболтался! Понял?
Друид молча поклонился. Все знали, рекс казнит быстро и
люто. Если даже преступник, укравший козу у простолюдина, прятался в
непроходимом дремучем лесу, за ним оправляли десяток лучших следопытов, ловили,
приводили в бург и вешали или сажали на кол при большом стечении народа. Все
знали, что рекс всегда находит виновных и всегда наказывает жестоко. Потому
разбои и даже простое воровство прекращались как бы сами собой, едва земли
попадали под его власть.
