Череп раскалился, в разгоряченном мозгу открывались двери,
кладовые, ячейки. Хаотично мелькали яркие картины, порой причудливые, порой
настолько отвратительные, что он весь покрывался испариной: все творил он, это
он везде бывал, отвечает за многое...
— Не смогу, — признался он потрясенно. —
Пусть в голове уляжется. Иначе я в такое место занесу...
Он взглянул в отражение на отполированном бронзовом диске.
Его лицо не изменилось, но волосы из черных медленно превращались в рыжие, а
глаза из коричневых стали ярко-зелеными. Плечи раздвинулись, он чувствовал, как
все тело наливается нечеловеческой мощью, словно он был древним богом,
возвращающим себе подлинный облик.
— Я только вчера убеждал свой народ, что драконов не
бывает!
Яфет отмахнулся:
— Через поколение сочтут легендой. Основатель великой
империи франков живым отбыл на небо! А дракона церковь трансформирует в
светлого ангела. Так уж было!
Во дворе начали шевелиться люди. С изумлением поднимались,
смотрели по сторонам, на небо. Тревор зашевелился, огляделся дикими глазами. В
его руках начал брыкаться ребенок. Золотоволосый тоже заметил, кивнул:
— Это и есть тот, кому суждено стать первым наследным
рексом династии... династии Фарамунда... фарамингов?
— Ему или его сыну, — ответил Фарамунд. — Но
я все еще не могу поверить... Разве все это делал... не ради женщины?
Яфет отшатнулся:
— Да скорее айсберг... Повторяю: ты холодно и
бесстрастно решил, что пришла пора окончательно разрушить античный мир и дать
толчок рождению нового. Ты это сделал!.. А с женщинами тебе никогда не везло.
Дракон сделал над крепостью круг. Народ с криками
разбегался, прыгал в подвалы, лез на заборы. Огромная рептилия вытянула лапы,
неуклюже пошла вниз, стараясь не задеть крыльями соседние крыши.
Яфет кивнул приглашающе, Фарамунд заспешил за ним следом по
лестнице, потом через холл к выходу.
— Но если я вмешался лично... не значит ли, что правота
моих идей не совсем...
— Не ты начал, — ответил Яфет. — Беркут
первым нарушил наше правило не вмешиваться в процессы лично. Когда шестеро...
или пятеро Тайных начали всеми силами спасать Рим от развала, тогда только
ты... начал лично.
Прямо с мраморных ступеней по широкой чешуйчатой лапе
полезли на летающего зверя. Руки привычно ухватились за высокие костяные иглы
гребня. Непроизвольно вырвалось:
— Дракон — подлое колдовство!
Яфет хмуро улыбнулся:
— Подлое? Ты сам приучил нас летать на их спинах.
Фарамунд отшатнулся:
— Я?
— Видел бы ты свою рожу, — сказал Яфет
измученно. — Не выпадут глаза, если сообщу, что сильнее тебя в этом
подлом, как ты говоришь, колдовстве нет на всем свете... по крайней мере, я не
встречал?
Дракон подпрыгнул, мощно забил крыльями. По площади
расплескалась вода из луж. Фарамунд покрепче ухватился за костяной гребень на
спине чудовища. Значит, добился всего, чего хотел... Но было ли в его расчетах,
что сердце даже сейчас стонет от боли?
— Вперед, — велел он сквозь зубы. Он чувствовал
себя больше Фарамундом, чем тем, кем был на самом деле. — Придет время...
увидим, что родилось из любви к женщине!
