— Ты как в душу мне глянул! Мы весь лес на пузе
исползали, а они теперь с нами на готовенькое?
Вехульд хмыкнул, брать крепость, это не совсем на готовенькое,
но Громыхало прав: если повезет, то скоро они все станут господами. А они
прошли к этому путь подольше, чем эти новенькие.
Костер он разрешал разжигать только в низине, чтобы пламя
огня в ночи не увидеть даже за деревьями, сырыми и смолистыми ветками не
пользовались — дабы черный дым не указывал издали.
Сейчас почти треть отряда затаилась в дозоре. Сам Фарамунд
сидел у костра, чертил на земле прутиком замысловатые знаки. Громыхало
посматривал издали, на план крепости не похоже, как и на движение отрядов. Сам
он побывал в разных войнах, служил Риму в рядах федератов, видел, как вот так
вычерчиваются схемы будущих сражений, но у их вожака сейчас что-то иное...
— Как думаешь брать крепость? — спросил он, не
выдержав. — Свен, хоть сам уже и заплыл жиром, но дело знает. А на воротах
у него самые умелые да бдящие.
Фарамунд буркнул:
— Видишь вот эту рубашку?
Громыхало проследил за пальцем вождя. Тот небрежно провел по
вышитому краю своей сорочки.
— Ну, красивая... А что?
— Если бы она дозналась о моих планах, я бы ее сжег.
Громыхало долго молчал, двигал складками на лбу. Наконец с
угрюмым подозрением спросил:
— За что?
Фарамунд вынырнул из дум:
— Ты о чем?
— За что сжег бы собственную рубаху?
— А ты все еще... Из предосторожности. Чтоб никому не проболталась.
Громыхало умолк. Некоторое время молча смотрели в багровые
угли, каждый видел свое, затем к ним подсел Вехульд. Осторожно поинтересовался:
— Фарамунд, я насчет крепости... Когда, думаешь, лучше
напасть?
Громыхало хмыкнул и отвернулся. Фарамунд поинтересовался с
усмешкой:
— Боишься, что тебя не разбудят?
Вехульд захлопал глазами. Подошел Занигд, посмотрел на
Громыхало и Вехульда, спросил тихонько:
— Фарамунд, а как именно ты думаешь захватить крепость?
Он не понял, почему Громыхало и Вехульд переглянулись,
заржали. Фарамунд поманил Занигда ближе, огляделся по сторонам, спросил
свистящим шепотом:
— А ты умеешь хранить тайны?
— Умею, — ответил Занигд гордо.
— Точно?
— Клянусь!
Фарамунд некоторое время смотрел испытующе. Громыхало и
Вехульд застыли в тревожном ожидании. Наконец Фарамунд сказал раздельно:
— Я тоже.
Уже ночью, когда все спали, а он еще сидел у костра, вдруг
посетило странное ощущение, что это он уже говорил... или слушал. Именно эти
слова. Как будто это все уже происходило, вот так точно он сидел и говорил эти
слова, но все забыл, а теперь переживает заново! Но как может такое быть?
Выступили в полночь, благо небо очистилось, полная луна
заливала весь мир ярким зловещим светом. Шли по опушке леса, держась тени,
невидимые, как призраки.
Громыхало начал поглядывать на Фарамунда с беспокойством,
отстал, слышно было, как с кем-то переругивался, затем Фарамунд ощутил жар его
потного тела раньше, чем грузная фигура старого воина вынырнули рядом.
— Вождь, — сказал он, — нам проще свернуть
прямо сейчас. Правда, немного придется через коряги и буреломы, зато потом
выйдем прямо в поле.
— Зачем? — спросил Фарамунд.
— Но оттуда уже увидим замок Свена...
— Кто тебе сказал, что идем на замок Свена? — ответил
Фарамунд весело. — Я разве такое говорил?.. Ах да, в самом деле,
говорил... Громыхало, ты же служил даже римлянам! Неужто ничего не знаешь о
военных хитростях?
Громыхало приотстал от неожиданности. Фарамунд некоторое
время двигался один, затем тяжелый топот настиг, а раздраженно-восхищенный
голос прогудел:
— То-то ты слишком болтал последнюю неделю, как будешь
брать крепость штурмом!.. Думаешь, кто-то из наших доносит?
— Не знаю, — ответил Фарамунд с
безразличием. — Но лучше держаться так, будто среди нас есть люди Свена...
да и не только Свена, всяк хочет получить лишнюю монетку!..
Громыхало некоторое время шел рядом, обдумывал. Фарамунд
слышал тяжелое сопение, вздохи, даже приглушенные ругательства. Наконец,
Громыхало пробурчал:
— Значит, крепость Лаурса. Только она лежит в той
стороне. И она уже близко.
— Точно, — сказал Фарамунд весело. — А уж
Лаурс как раз нас и не ждет. Я думаю, что и до него докатились слухи... ну, что
я готовлюсь напасть на крепость Свена и поквитаться с ним за все мои обиды и
унижения.
Едва вышли из леса, Фарамунд замедлил шаг, не в силах
оторвать взгляд от колдовского зрелища. В двух полетах стрелы начиналась
широкая река. С этой стороны берег был пологим, а с той крутым, обрывистым. И
вдоль самого обрыва шла высокая деревянная стена крепости. Через каждые сотню
шагов гордо высилась башня, залитая лунным светом.
— Ближайший мост на тот берег, — сказал за спиной
Громыхало, — за два конских перехода.
— Зачем нам мост?
— Отсюда, как видишь, напасть невозможно.
— Разве?
— Вождь! Даже будь у нас флот...
Фарамунд прикинул оценивающе расстояние, повернулся к
Громыхало:
— Ты, понятно, плаваешь, как топор... да еще и без
ручки. Быстро отбери тех, кто способен переплыть эту реку.
Громыхало сдвинул плечами:
— Ну, вообще-то я плаваю, как ручка от топора, но дело
не в этом. Как заберешься наверх? Я согласен, что отсюда они как раз не ждут
нападения. Но все же...
— Пойдем, отберем людей, — распорядился Фарамунд.
— Фарамунд, — сказал Вехульд нервно. — То,
что ты задумал, это безумие. Я думаю, тебя попросту схватят и повесят. Или даже
убьют раньше, чем мы перелезем стену.
Фарамунд буркнул:
— И в том и другом случае ты сумеешь содрать с меня эти
латы и присвоить мой меч. Уже давно облизываешься, я же вижу.
К утру над рекой начал клубиться туман. Сперва редкий,
словно струи дыма, затем уплотнился, пошел комьями, плотными и рыхлыми как
творог, растекся по всей поверхности воды, поднялся на берег, наконец, его
выдавило до середины стен.
Фарамунд с бьющимся сердцем поглядывал в это белое месиво.
Деревянная стена не спасет бург от нашествия тумана, по ту сторону забора двор
сейчас уже залит этим белым мороком...
— Сколько? — спросил он шепотом.
— Набралось десяток, — ответил Громыхало. —
Эти готовы плыть через туман... Еще с десяток вроде бы готовы, но боятся
сбиться с дороги... Как будто это озеро!
