— Когда вернешься?
Тревор задумался, подвигал морщинами на лбу.
— Как только, — сказал он, — так сразу. Мы с
Редьярдом поскачем споро, только бы во владениях ее отца отыскались свободные
люди... Нет, лучших он не отдаст, придется набирать из деревень. Тут уж ничего
не скажет, скривится, но отпустит. Я думаю, довольно будет привести десятка
два! А остальных по мере надобности можно набрать из окрестных деревень. Даже
хорошо, если корни дворцовой челяди будут в окрестных селах. Все новости и
слухи узнаем вовремя...
Он рассуждал степенно, основательно, правильно, а Фарамунд
едва удерживался от дикого желания схватить его за шиворот и поскорее усадить
на коня, чтобы поскорее за Лютецией, чтобы привез людей, устроил, вычистил,
разложил ковры и зажег светильники, чтобы она поскорее ступила божественными
ножками в его вымытый и выскобленный город...
Глава 14
Тревор отбыл, наконец. Фарамунд велел дать ему самых быстрых
коней, а в провожатые навязал двух своих людей, тайно велев не задерживаться,
пока этот старый выпивоха не достигнет крепости Свена.
Сам же от сжигающего нетерпения с раннего утра вывел войска
за стены в поле, бросил дальше, на юг, пока не достиг высоких стен довольно
богатого с виду города. Раздражало, что не имеет карты, все еще не знает, что
лежит впереди, полагаясь только на высланные вперед отряды легких конников. И
хотя так жили и воевали все вожди франков, он чувствовал, что так неправильно,
что хорошо бы, подобно римлянину, иметь карту с расположением дорог, городов,
гарнизонов и даже местности.
За неделю неспешного продвижения попадались мелкие римские
города, в равной степени заброшенные и запущенные... Почти все уже были
приспособлены под крепости-бурги, но один такой бывший римский гарнизон на
глазах заинтересованного Фарамунда спешно оборудовался под резиденцию епископа.
Так именовались вожаки из рядов служителей новой веры.
Теперь он сам видел, что небольшое население этих городов
мало чем отличалось от сельского. Городские пустоши и площади использовались
под пастбища и пашни. Торговля и ремесла рассчитаны на самих горожан, на
деревни уже не хватает...
Против обыкновения, он ехал, погруженный в сладкие думы...
даже не думы, а скорее — мечтания, грезы, ехал не во главе войска. Когда
впереди показались стены города, перед ним уже расположился лагерь его
головорезов. Город упирался с двух сторон в топкое болото, что помогало
защитникам, но, с другой стороны, облегчало осаду.
Фарамунд едва успел окинуть город взглядом, как к нему на
горячем коне прискакал Вехульд.
— Хозяин! — крикнул он взволнованно. — Там
машут белым! Кричат, что шлют для переговоров. Откажемся?
— Пусть идет, — велел Фарамунд. — Всегда надо
знать, что они хотят.
— Но они увидят, что у нас нет еды вовсе!
— Эх... Как же они узнали?.. Ладно. Они увидят, что
прибыл я, а это все меняет. Срочно пришли ко мне Громыхало!
Вестник явился молодой и щеголеватый, однако Фарамунд видел
за внешностью разодетого красавца острый ум и настороженность.
Фарамунд сидел на колоде возле походного шатра, яркое солнце
блестело в его черных, как вороново крыло, волосах, а коричневые глаза, потеряв
блеск покрытого воском дерева, стали теплыми, как у жеребенка.
Вестник переступил с ноги на ногу. Фарамунд видел, что его
раздражает, что не пригласили в палатку, даже не предложили сесть, что значит —
разговоры разбойник вести не намерен, скажет пару слов и отправит обратно.
Фарамунд сказал:
— Вы собираетесь обсуждать условия сдачи?
Вестник удивился:
— Это вы должны бы сдаться. Мы-то знаем, что у вас еда
уже кончилась. Но, чтобы не позорить вас окончательно, мы готовы уплатить вам
дань... чисто символическую, конечно, чтобы вы могли уйти вроде бы с победой.
Фарамунд засмеялся:
— Зря надеетесь, что голод заставит нас уйти!
— Разве не так?
По лагерю бродили воины, в сторонке проволокли связанного
пленника, тучного человека. Двое угрюмого вида людей принесли колоду. Пленника
повалили, прижали. Он дико завизжал. Огромный мускулистый человек взмахнул
топором. Послышался тяжелый удар. Крик оборвался. Огромный человек деловито
рубил человеческое тело на куски, вокруг стояли воины, выхватывали
окровавленные куски и быстро уносили к кострам.
Лицо вестника медленно заливала смертельная бледность.
Донесся возмущенный крик, что снова ему досталась голова, а какое там мясо,
одни уши, на что другой голос издевательски посоветовал идти в мудрецы, так как
жрать мозги — это ж каким мудрым можно стать? Воины ржали, пошли шуточки: а
если мозги дурака, а если труса, под этот жестокий смех окровавленные куски
разобрали начисто.
Палач разогнулся, воткнул топор в красную колоду. Передник
его был залит кровью. Он деловито осматривался, а когда мимо проходил молодой
воин, сказал ему достаточно громко, что услышали и Фарамунд с посланцем:
— Мясо заканчивается. Возьми людей и приведи еще с
десяток этого... ха-ха!.. скота из местных. Люди должны быть накормлены.
Посланец стоял бледный, потом вздрогнул, по горлу прошла судорога.
Фарамунд слегка отодвинул колени, если вытошнит, то чтоб не забрызгал, но тот
совладал с собой, проговорил осевшим голосом:
— Я... доложу о ваших... условиях.
— Доложи, — безмятежно согласился Фарамунд. Его
глаза были устремлены на шатер, куда отнесли влажную, еще трепыхающуюся печень.
Он не стал говорить, что не предъявил на этот раз никаких условий. —
Счастливой дороги!
Он повернулся и ушел в шатер.
Устрашенный город сдался на следующий день. Фарамунд
расставил всюду своих людей, а сам во главе все растущего войска двинулся на
юг. Жадное нетерпение сжигало изнутри, он десятками слал гонцов в свою первую
крепость, которую все еще называли лаурсовой, и к Свену, где с ними
разговаривал Тревор.
В бурге ждали Лютецию, из крепости Свена тоже прискакал гонец
с вестями, что вот-вот, что уже, что начались сборы, что госпожа почти готова
выехать...
Впереди по низинам клубился туман. Туда спешно мчались
всадники, проверяли: нет ли засады, небо затянуто белесой мглой, мир кажется
бесконечным, где болота и леса сменяются как дни и ночи.
Он ехал во главе передового отряда, когда впереди
заклубилась пыль, передние всадники тут же пришпорили коней и унеслись,
пригнувшись к конским гривам.
Громыхало озабочено посмотрел вслед.
— Не чье-то войско?
— Пыли мало, — заметил Фарамунд.
— Такой же отряд, как и у нас?
— Вряд ли. Все привыкли двигаться со скоростью своих
обозов. О таких узнали бы за месяц...
