И это притом, что советское командование изначально ставило вопрос непосредственной поддержки наземным войскам на первый план. Так, для непосредственного взаимодействия стрелковым корпусам придавались небольшие авиационные группы, как правило состоявшие из одной-двух эскадрилий истребителей и нескольких Р-5 или Р-Зет. Свои авиагруппы имели, например, 1, 3, 47-й стрелковые корпуса и даже отдельные дивизии (например, 54-я стрелковая дивизия)
[80]. При этом в наземные части от ВВС направлялись офицеры связи, которые постоянно держали своих командиров в курсе обстановки на фронте. В их обязанности входило точно знать, где и какие части находятся в данный момент.
Однако техника взаимодействия не была отработана, и армейские командиры не знали как возможностей авиации, так и просто не могли точно поставить задачу. Так, в вышестоящие штабы зачастую поступали заявки пробомбить, например, определенный участок леса, откуда вело огонь одиночное орудие. То есть армейские командиры просили авиацию для решения таких задач, с которыми вполне могла бы справиться артиллерия или танки.
Тем не менее работа находилась всем, и количество штурмовой авиации на финском фронте постоянно увеличивалось. Так, к началу наступления на перешеек прибыли дополнительно 1-я легкая бомбардировочная авиабригада с 32 ССС и 63 Р-Зет, 4-й лбап с 62 Р-Зет.
В 12:00 11 февраля части 7-й армии после мощнейшей артподготовки перешли в наступление. Десятью минутами ранее на штурм линии Маннергейма ринулась 13-я армия. В ходе наступления ВВС РККА наносили удары главным образом по тылам финских войск.
15 февраля командующий фронтом Тимошенко потребовал использовать авиацию массированно, не ограничиваясь передней линией обороны противника. Главной задачей ВВС становилось уничтожение войск противника, для чего предполагалось использовать больше мелких осколочных и фугасных бомб (ФАБ-50, АО-8, АО-10). С 11 февраля давление с воздуха на противника оказывалось круглосуточно. По ночам активно действовали Р-Зет и ССС 1-й авиабригады. Как правило, ночью советские летчики летали парами или звеньями, при этом каждый самолет нес 300 кг бомб. Бортовых огней не зажигали, а дистанцию держали по выхлопам. Одновременно в воздухе находилось два-три звена, которым изначально задавались разные высоты. Направление взлета указывали линиями керосиновых ламп; позже стали подсвечивать вперед прожектором. У линии фронта имелись так называемые «ворота», проходя через которые требовалось выпускать цветные ракеты, каждую ночь разные. Если не выпустить ракеты или идти не через «ворота», то самолет считался вражеским и обстреливался. Как и днем, командиру звена указывали лишь место, цели предстояло найти самостоятельно.
Экипажи бомбили стоянки войск по кострам, колонны автомашин – по фарам. Выполнив задание, самолетам предстояло вновь пройти через «ворота», найти свой аэродром и сесть. А если учесть, что базировались, как правило, на ледовых аэродромах, то посадка представляла собой почти акробатический трюк – неровный лед часто приводил к поломкам хвостовой лыжи. Противодействия противника почти не было – финская авиация была малочисленна, а ночью почти не летала. Да и зенитчикам было сложно попасть в самолет в темноте.
Всего с 11 по 27 февраля самолеты бригады совершили 795 самолето-вылетов по войскам противника. Как отмечено в документах, летчиками было сброшено 48 ФАБ-100, 3956 ФАБ-50, 1794 АО-25, 1892 АО-10, 6625 АО-8 и 1 ЗАБ-50.
Встречи с финскими истребителями были редки, но запомнились советским летчикам серьезными потерями. Так, 25 февраля звено «Гладиаторов» в районе озера Муолан-ярви напало на девятку P-Зет 4-го лбап и сбило три бомбардировщика.
Несмотря на упорное сопротивление финских войск, линия Маннергейма в результате наступления Красной армии была прорвана, советские войска продолжили наступление в глубь Финляндии. Правительство Финляндии запросило перемирия, которое было заключено 13 марта 1940 года. В результате Советский Союз получил то, чего пытался добиться мирным путем. Однако финские военные жаждали реванша, час которого наступил в июне 1941-го…
Что касается уроков, то советско-финская война выпукло высветила тот факт, что советская авиация не имела современных самолетов поля боя – штурмовиков и пикировщиков, не имела тесной связи с наземными частями и необходимого для взаимодействия с войсками опыта, но при этом именно взаимодействие по сути было главной задачей авиации.
При этом летчики легкобомбардировочной авиации показывали просто образцы мужества. Характерным в этом смысле является подвиг командира эскадрильи Р-5 капитана Анатолия Топаллера, за который он получил звание Героя Советского Союза.
Родился будущий герой 13 ноября 1911 года в Луганске, в семье рабочего. После семилетки работал на паровозостроительном заводе, в 1935 году окончил военную школу летчиков.
Свой подвиг совершил 1 марта 1940 года. В тот день он вел четверку самолетов, груженных боеприпасами и продовольствием для попавшего в окружение стрелкового полка. Однако доставить груз не удалось – самолет Топаллера обстреляли финские зенитки. Был пробит радиатор и бензопровод, однако летчик сумел посадить машину на замерзшее озеро. Рядом оказался лагерь финнов, оттуда к озеру немедленно выдвинулись около тридцати солдат. Два Р-5 снизились и открыли по ним огонь из пулеметов, не давая подойти к месту посадки. Пилот третьего – Израиль Летучий решил подобрать экипаж сбитого самолета. Лед озера был покрыт снегом, поэтому садиться он не решился, чтобы не застрять. Израиль снизился и, скользя лыжами по насту, на минимальной скорости стал приближаться к летчикам – Анатолию Топаллеру и Марку Близнюку. Летучий крикнул, чтобы те забрались на крылья: Топаллер и Близнюк его поняли, догнали самолет, забрались на нижние плоскости и ухватились за расчалки – стяжки, соединяющие верхние и нижние крылья. Топаллер, пока гнался за самолетом, потерял рукавицы. Держаться на ледяном ветру голыми ладонями за металлический трос было невозможно, поэтому он захватил тросы локтями. Хотя летели на предельно низкой скорости, его руки окоченели. После сорока минут полета, едва машина приземлилась, Анатолий Топаллер потерял сознание. Его тут же доставили в петрозаводский госпиталь, главному врачу которого лично позвонил командующий Военно-воздушными силами с просьбой спасти руки отважному летчику. Врачам это удалось, и Анатолий Топаллер продолжил службу как военный летчик.
Занимательным оказалось продолжение этой истории. Весной 1940 года за мужество, находчивость и смелость двум пилотам, капитану Анатолию Топаллеру и старшему лейтенанту Израилю Летучему, решили присвоить звание Героев Советского Союза. Но вот беда, когда подписывали наградные листы, в которых была обязательная графа «национальность», выяснилось, что оба героя – евреи. Кто-то решил, что давать «Звездочки» Героев двум евреям за один подвиг нельзя. Поэтому национальность Топаллера быстренько изменили на «русский». Тут возражений ни у кого не нашлось, и получилось, что еврей спасал русского командира.
