«Беседа с делегацией Монгольской Народной Республики.
5 ноября 1921 г.
Первый вопрос монгольской делегации: «Как Вы, тов. Ленин, относитесь к созданию в нашей стране народно-революционной партии и что является главным для нас?»
Тов. Ленин разъяснил нашей делегации международное положение нашей страны и указал, что в силу географического положения МНР империалистические державы в случае войны будут стремиться захватить нашу страну и превратить ее в плацдарм военных действий против другой страны. Поэтому, — сказал тов. Ленин, — единственно правильным путем для всякого трудящегося вашей страны является борьба за государственную и хозяйственную независимость в союзе с рабочими и крестьянами Советской России. Эту борьбу изолированно вести нельзя, поэтому создание партии монгольских аратов является условием успешности их борьбы.
Второй вопрос монгольской делегации: «Будет ли победоносной национально-освободительная борьба?»
Ответ тов. Ленина:
«Я сам участвую в революционном движении тридцать лет и по личному опыту знаю, как трудно любому народу освободиться от своих внешних и внутренних поработителей. Но, несмотря на то, что Монголия — страна скотоводческая, а основная масса ее населения — пастухи-кочевники, она достигла в своей революции больших успехов, а главное — закрепила эти успехи созданием своей народно-революционной партии, задача которой стать массовой и не быть засоренной чуждыми элементами».
Третий вопрос монгольской делегации: «Не следует ли народно-революционной партии превратиться в коммунистическую?»
Ответ тов. Ленина:
«Я этого не рекомендую, так как «превратиться» одной партии в другую нельзя». Разъяснив сущность коммунистической партии как партии пролетариата, тов. Ленин сказал: «Много еще надо будет поработать революционерам над своим государственным, хозяйственным и культурным строительством, пока из пастушеских элементов создастся пролетарская масса, которая впоследствии поможет «превращению» народно-революционной партии в коммунистическую. Простая перемена вывески вредна и опасна».
Тов. Ленин широко развил нашей делегации идею возможности и необходимости некапиталистического развития МНР, причем главным условием, обеспечивающим переход на путь некапиталистического развития, является усиление работы народно-революционной партии и правительства, чтобы в результате этой работы и усиления влияния партии и власти росли кооперативы, прививались бы новые формы хозяйствования и национальной культуры, чтобы вокруг партии и правительства сплачивалось аратство за экономическое и культурное развитие страны. Только из островков нового хозяйственного уклада, созданного под влиянием партии и правительства, сложится новая некапиталистическая экономическая система аратской Монголии».
[37]
3 ноября Ленин направил записку председателю Малого СНК с просьбой рассмотреть соглашение с Монгольской Народной Республикой. Малый СНК, рассмотрев это соглашение, одобрил его.
5 ноября 1921 г. было подписано соглашение между представителями РСФСР и МНР, по которому обе стороны обязались не допускать пребывания и формирования на своей территории групп, враждебных другой стороне, установили соглашение о порядке назначения дипломатических и консульских представителей, определения государственной границы; были установлены основные положения таможенной политики. Советское правительство передало правительству МНР принадлежащие РСФСР в Монголии телеграфные сооружения.
Так был дан старт первому в истории человечества эксперименту, в результате которого Монголии, безвылазно значившейся в списке наименее развитых в политическом, социально-экономическом и культурно-просветительском отношениях стран мира, предначертано было совершить грандиозный по историческим меркам скачок из раннего средневековья в двадцатый век, из феодализма прямиком в социализм, минуя капитализм.
* * *
Как видим, еще на заре советской власти В. И. Ленин не просто вынашивал, но и самым активным образом старался внедрять на практике обуревавшую его идею мировой коммунистической революции, руководящим и направляющим штабом которой он видел Коминтерн.
Именно с этих позиций он выстраивал отношения Советской России с Афганистаном и Монголией, которые были одними из первых среди «просыпавшихся народов Востока», кто установил прямые дружественные контакты с Москвой.
Эмиры приходят и уходят, но отношения с шурави не меняются
У афганцев нет единого мнения об Аманулле-хане. Для одних он — национальный герой, который и с английскими колонизаторами «разобрался», и страну принялся вытаскивать из трясины средневековья, активно приобщая к стандартам современной жизни.
Другие же раздражаются при одном упоминании его имени. Он-де сущий дьявол, вознамерившийся порушить веками устоявшийся самобытный уклад жизни афганцев, не считаясь при этом с уходящими в глубь веков традициями и обычаями, с непререкаемыми заветами предков.
Наконец, есть и такие, кто предпочитает придерживаться «золотой середины»: за что-то воздать эмиру хвалу, а с чем-то не согласиться.
Историк Мухаммед Али — из числа таковых. Вот как он преподносит эмира Амануллу-хана в одном из своих исследований:
«Король Аманулла-хан, который вступил на престол в 1919 г., активно содействовал развитию современного образования. Во время его правления, продолжавшегося до когда 1928 г., во всех районах страны было открыто большое количество школ. Кроме того, сотни студентов были направлены за границу для получения европейского образования. Однако поспешные меры Амануллы-хана в различных областях государственной жизни привели к падению его власти. Полная неудача постигла и обширные общеобразовательные программы Амануллы-хана, так что королю Надиршаху, уступившему на престол в октябре 1929 г., пришлось начинать все сначала».
[38]
Какие же поспешные меры, ставшие причиной падения Амануллы-хана, имел в виду Мухаммед Али?
Они достаточно широко известны:
— Отмена сохранявшихся на тот момент в афганском обществе пережитков рабства.
— Запрет ранних браков.
— Отмена таких традиционных обычаев, как покупка жен и переход овдовевших женщин в качестве жен к брату умершего.
— Массовая отправка афганских студентов на учебу за границу: в Турцию, Германию и ряд других европейских стран.
— Принятие в 1923 году первой в истории Афганистана конституции.
В Кабуле Амануллу-хана называли «эмиром-революционером», а в кишлаках — «эмиром-безбожником», заслуживающим лишь проклятия.
