Бабрак Кармаль, второе лицо в НДПА, также ни на шаг не отошел от своей линии. Вместе со своими немногочисленными сторонниками в ЦК НДПА последовательно отвергал ультралевые установки Тараки, выступал за более умеренную линию, включавшую проведение антиправительственных митингов, демонстраций и прочих легальных форм революционной борьбы. По его мнению, только такая линия партии отвечала многовековым особенностям афганского общества и гарантировала успех в революционных начинаниях НДПА. И нужно признать, что благодаря именно такой тактике Б. Кармаль и его сторонники, в отличие от своего экстремистски настроенного оппонента, довольно активно набирали политические очки.
Осенью 1965 г. Кармалю и его приверженцам удалось организовать марш протеста студенческой молодежи против антинародного курса правительства М. Юсуфа. Марш привел к ожесточенному столкновению между студентами и полицией. От пуль полицейских погибли три студента. Это вызвало широкий общественный резонанс. И в результате М. Юсуф был вынужден подать в отставку.
Не менее эффектно и эффективно использовал Б. Кармаль и парламентскую трибуну после того, как той же осенью он и еще три его сторонника были избраны в нижнюю палату парламента. А Нур Мухаммад Тараки, баллотировавшийся в избирательном округе Нава провинции Газни, потерпел сокрушительное поражение. Это, разумеется, добавило толику его неприязни к удачливому «Тигренку».
Едва получив депутатский мандат, «Тигренок» стал использовать парламентскую трибуну для резкой, а главное — предметной критики правительства и законодательных органов власти, а также аргументированных разоблачений «происков американского империализма» и неизменных призывов к всемерному укреплению отношений с северным соседом, с Советским Союзом. Его выступления зачастую вызывали в парламенте бурные дискуссии, яростное раздражение со стороны правого большинства и явные симпатии у умеренного меньшинства.
После одного из таких выступлений «Тигренка» депутаты-представители феодально-клерикальных кругов прямо в зале заседаний устроили потасовку, жертвами которой стали сам Б. Кармаль и ряд его сторонников. В результате Бабрак и Анахита Ратебзад были госпитализированы.
Узнав об этом, Н. М. Тараки не только не выразил солидарность со своими товарищами по партии, но и обвинил Б. Кармаля и его сторонников в том, что они якобы специально организовали эту «инсценировку», дабы обрести ореол мучеников, жертв политического террора.
* * *
…Лишь один человек среди впасть предержащих был вне критики «Тигренка» — король Мухаммад Захир-шах. Более того, деятельность короля как главы государства превозносилась Б. Кармалем в необычных для лидера левой оппозиции восторженных тонах.
В августе 1966 г. в парламентской «Официальной газете» было опубликовано выступление Б. Кармаля в парламенте. В нем король удостоился комплиментов, которых трудно было ожидать даже от самых лояльных тропу депутатов.
«Каждый подданный Афганистана, — провозглашал Б. Кармаль, — должен от всего сердца уважать такого короля, про которого можно смело сказать, что среди всех монархов Азии он является самым прогрессивным. Да, это истина, что мы от всего сердца доверяем ему и уважаем его, и никто не может отнять у нас право уважения к столь прогрессивному королю».
[84]
Кому адресовались эти слова? У депутатов парламента на этот счет не было никаких сомнений. «Тигренок» клеймил реакционно настроенную часть парламента, представляющую интересы феодально-клерикальных кругов и при каждом удобном случае открыто обвиняющих Захир-шаха во всех смертных грехах и, прежде всего, в том, что он «призвал культуру иностранную взамен культуры мусульманской» и способствовал «привнесению в жизнь правоверных чужеродного и враждебного марксизма-ленинизма». Замысел «Тигренка» вполне удался. По злейшему врагу НДПА был нанесен ощутимый удар. Сам же «Тигренок» вырастал в политическую фигуру общенационального масштаба. Понимал это и Н. М. Тараки, о котором за рамками НДПА практически никто не знал.
Пропасть между двумя «марксистами-ленинцами» афганского разлива стремительно расширялась. Разногласия все чаше выплескивались наружу.
На одном из пленарных заседаний ЦК НДПА Бабрак Кармаль прямо заявил: «НДПА обвиняется в левачестве из-за публикаций в партийной газете «Хальк» и, в частности, из-за ее подзаголовка «Орган народно-демократической мысли». Мы должны ослабить оттенок нашего красного цвета и убедить короля в том, что мы — не коммунисты».
Осенью того же 1966 г. Бабрак Кармаль и три его сторонника объявили о выходе из состава ЦК и намерении сформировать независимую фракцию «Парчам» («Знамя»). Тараки ответил на это заявлением о создании своей, независимой фракции «Хальк» («Народ»).
Весной 1969 г. «Парчам» и «Хальк» функционировали уже как вполне не зависимые друг от друга политические организации. У каждой из них были свои руководящие органы — Центральные комитеты, а также прочие, в том числе военные, структуры. При этом каждая фракция неизменно заявляла о себе, как о единственно подлинной НДПА. И, конечно же, спираль взаимных обвинений раскручивалась все сильней.
Дополнительный импульс этому дали состоявшиеся в 1969 г. очередные парламентские выборы. «Тигренок» вновь проходит в нижнюю палату без сучка и задоринки, в то время как его соперник Н. М. Тараки, пламенно призывавший избирателей к немедленному свершению социалистической революции, вторично проваливается на выборах, собрав крайне незначительное число голосов.
В конце 60-х — начале 70-х гг. Бабрак Кармаль и его приверженцы именовались в официальных документах ЦК «Хальк» не иначе, как «дети и слуги аристократии», неспособные поверить в «революционные силы рабочего класса» и потому «плетущиеся в хвосте у национальной буржуазии».
В изданной халькистами в 1977 г. брошюре «Парчамизм — обман трудящихся масс» разоблачалось «подлинное лицо» Бабрака Кармаля и его пособников:
«По своим целям парчамизм — глубоко враждебное марксизму течение… Буржуазная сущность парчамизма проявляется, прежде всего, в отрицании ведущей революционной роли рабочего класса… В этом состоит не только их теоретическая ошибка, но и сознательное предательство интересов эксплуатируемых во имя интересов буржуазии — класса эксплуататоров… Питая классовую ненависть к трудящимся и всему простому народу, парчамизм стал идеологией и практикой буржуазного оппортунизма… Он был искусственно создан по указке правящих кругов для обмана народа. Его вдохновитель Бабрак артистически играет роль вождя. Для маскировки и привлекательности он по торжественным случаям надевает даже кепку».
[85]
Упоминание о кепке, которую, как известно, любил носить вождь мирового пролетариата, было недвусмысленным намеком, адресованным, конечно же, не простым афганцам, которые о Ленине и не слышали, а Старой площади. Ей прозрачно намекали, на кого следует делать ставку: на предателя интересов рабочего класса, генеральского сынка или на истинного марксиста-ленинца Нур Мухаммада Тараки.
