Конец эпохи «красного принца»
В мае 1977 г., вскоре после визита М. Дауда в Москву, Б. Кармаль и Н. М. Тараки под сильным нажимом Старой площади договорились на личной встрече о примирении. А в июле подписали соглашение об объединении. Единство НДПА, таким образом, было формально восстановлено. Состоялся пленум объединенного ЦК, места в котором поделили на паритетной основе «халькисты» и «парчамисты». Но ни те ни другие не пожелали слить воедино свои законспирированные военные структуры.
Главный же результат пленума — принятие решения о переходе НДПА в жесткую оппозицию к режиму М. Дауда и подготовке к его свержению. Ориентировочно переворот был намечен на август 1978 г. Со стороны Старой площади никаких возражений на этот счет не последовало.
А далее все пошло-поехало. Причем с опережением графика.
…Толчком к антидаудовскому перевороту, положившему начало величайшей трагедии в истории афганского народа, послужило ничем не спровоцированное убийство К. А. Хай-бара, ближайшего сподвижника и друга Б. Кармаля, одного из идеологов парчамизма. Это случилось 17 апреля 1978 г.
Кто это сделал — остается тайной за семью печатями. Правда, в конце 1980 г. Анахита Ратебзад, в те годы член Политбюро ЦК НДПА, публично заявила, что убийство М. А. Хайбара организовал X. Амин по заданию Н. М. Тараки, а непосредственными исполнителями убийства были С. Д. Тарун и братья Амельяры, входившие в ближайшее окружение Амина. Но каких-либо документальных доказательств приведено не было.
А тоща, в апреле 1978 г., Н. М. Тараки публично обвинил М. Дауда в причастности к этому убийству, ссылаясь на то, что последний якобы лично отдал соответствующий приказ министру внутренних дел А. К. Нуристани. И хотя эта версия не подтверждалась никакими фактами, она произвела эффект разорвавшейся бомбы.
«Халькисты» и «парчамисты» объединенными усилиями сумели превратить состоявшиеся 19 апреля похороны МЛ. Хай-бара в мощную антиправительственную манифестацию, в шторой приняли участие около 15 тысяч человек. На митинге, посвященном памяти погибшего, и Н. М. Тараки, и Б. Кармаль клеймили позором М. Дауда, а также гневно осуждали Вашингтон за поддержку антинародного режима, а главное — призывали к немедленному отмщению за убийство своего соратника.
Своими действиями «халькисты» и «парчамисты» нарушили введенный в мае 1974 г. запрет обеим фракциям НДПА называться политическими партиями и проводить какую-либо политическую деятельность. Поэтому митинг был разогнан силами правопорядка. А 26 апреля подверглись аресту семь руководящих деятелей НДПА, в том числе Б. Кармаль, Н. М. Тараки, Г. Д. Панджшири и А. В. Сафи. Под домашним арестом оказался руководитель военного крыла «Хальк» Хафизулла Амин. Он-то и успел дать сигнал о начале вооруженного выступления против режима М. Дауда.
…В полдень 27 апреля 1978 г. М. Дауд проводил, как обычно, заседание правительства в своей резиденции — дворце Арк. В какой-то момент к нему быстрым шагом приблизился начальник его личной охраны майор А. Зия и шепотом доложил, что дворец окружен танками и подразделениями «коммандос», а над дворцом барражируют истребители ВВС.
Министру обороны генерал-полковнику М. Х. Расули тотчас было приказано вместе с майором А. Зией выяснить, что происходит вокруг дворца, и срочно доложить. Но было уже поздно. Танки открыли огонь по дворцу, истребители бомбили его с воздуха, «коммандос» расстреливали отчаянно сопротивлявшуюся охрану дворца. М. Дауд понял, что это — переворот.
«Кто хочет спасти свою жизнь, покинув дворец, волен это сделать», — обратился он к своим министрам. Зал заседаний мгновенно опустел. Сам М. Дауд неторопливо проследовал в свои личные апартаменты, к домочадцам.
Неужели те, с кем он свергал монархию и намеревался на демократических началах переустраивать архаичный Афганистан, все-таки решились, вопреки здравому смыслу, вот так, как дикари, расправиться с ним?! Эта мысль не давала ему покоя.
«Кто совершил переворот?» — бросил он старшему лейтенанту Имаммудину, когда тот ворвался с группой «коммандос» в президентские покои и потребовал от М. Дауда сдать личное оружие.
«НДПА возглавляет революцию», — отчеканил старший лейтенант. М. Дауд мгновенно выхватил из кармана револьвер и выстрелил в Имаммудина. Нет, он не убил его, а только ранил. А сам тотчас же замертво рухнул на ковер, сраженный автоматными очередями «коммандос». Его участь разделили и домочадцы. Все, без исключения. Не пожалели даже малолетних детей. По-иному в Афганистане поступить не могли.
* * *
Так ушел из жизни, пожалуй, единственный в новейшей истории Афганистана правитель, знавший не только на словах, но и на деле, как можно переустроить эту самобытную страну, вывести ее из состояния средневековой отсталости и застоя, как шаг за шагом подтягивать ее к уровню современной жизни международного сообщества. Причем в реализации своих реформаторских начинаний этот великий афганский патриот искренне стремился опереться, прежде всего, на своего северного соседа, на шурави.
* * *
М. Дауда свергли те же самые люди, которые в 1973 г. помогли ему отстранить от власти короля Захир-шаха. Это, прежде всего, лидер Объединенного Фронта Коммунистов Афганистана (ОФКА) полковник ВВС А. Кадыр и активисты «Хальк» — командиры подразделений танковой бригады М. А. Ватанджар, С. Д. Тарун, И. Д. Маздурьяр, Н. Мухаммад и А. Джан.
Утром 28 апреля А. Кадыр на дари и М. А. Ватанджар на пушту зачитали по радио обращение к афганскому народу, в котором провозглашалось создание ДРА — Демократической Республики Афганистан и сообщалось о том, что отныне власть переходит к Военно-Революционному Совету (ВРС) во главе с А. Кадыром. Правда, ненадолго. Как оказалось, всего лишь на три дня…
Вышедший из тюрьмы Н. М. Тараки сформировал свой Революционный Совет (PC) во главе с самим собой любимым, и объявил о том, что 27 апреля 1978 г. в Афганистане под руководством НДПА и в полном соответствий с предначертанным ею планом была совершена Саурская революция, в результате которой вся полнота власти перешла к Революционному Совету.
А. Кадыр и прочие члены ВРС безропотно подчинились воле Н. М. Тараки. Так лидер «Хальк» узурпировал власть в стране.
«Конечно, то, что произошло в апреле 1978 г., не было революцией в классическом толковании этого понятия. Это был дворцовый, верхушечный переворот, в ходе которого одни лишились власти, а другие взяли ее.
По целям, по устремлениям в апрельском выступлении были, конечно, признаки и революционного характера. Однако в нем не принимали участие широкие массы, совершили переворот одиночки без четкой программы, люди наивные, недостаточно цельные по своим взглядам, в действиях которых проявилось слишком много эмоциональности и отсутствовал трезвый расчет. Это были деятели с разными политическими убеждениями, идейными позициями, не имевшие каких-то определенных представлений о путях построения нового общества. Многими из них двигали чисто карьеристские устремления, другие по своему характеру попросту являлись авантюристами».
[103]
