Нур Мухаммад Тараки в строгом черном костюме, в белой рубашке и при галстуке ступил на трап, остановился, и сверху, улыбаясь, помахал всем рукой. По-моему, он был немного «подшофе». Затем он стал, осторожно перебирая ногами, сходить по лесенке трапа.
Ковровая дорожка. Почетный караул. Оркестр. Все как у нас!
Первым к прибывшему с чужбины «отцу народа» устремился Хафизулла Амин. Он шел с достоинством… и вместе с тем, с почтением… держа правую руку у сердца, чуть склоня голову и с радостной улыбкой на блудливых устах. Мне даже показалось, что на глазах Амина были слезы радости и умиления. Он просеменил по кроваво-красному с черными узорами ковру, пожал протянутую вождем руку, а затем… припал к его груди… Как любящий сын, соскучившийся без мудрого и доброго отца…».
[177]
Из книги А. Ляховского «Трагедия и доблесть Афгана»:
«По некоторым данным, в Кабуле готовилась акция по устранению «второго человека». Покушение на Амина готовил начальник службы безопасности А. Сарвари. Однако предупрежденный родственником Сарвари Амин предпринял дополнительные повышенные меры по обеспечению личной безопасности. В этом ему активную помощь оказал заместитель начальника службы безопасности Наваб Али».
[178]
Из воспоминаний полковника Александра Кузнецова:
«У четырех министров существовал план нейтрализации Амина, так как под ними зашатались кресла. За то время, когда они руководили соответствующими ведомствами, там особых успехов не было, поэтому Амин стремился освободить этих министров с занимаемых постов. Это очень беспокоило министров, они боролись за место под солнцем, естественно, главным их врагом стал Амин. По информации начальника Генерального штаба и начальника Главного политического управления ВС ДРА, о заговоре с целью покушения на Амина сообщил родственник Сарвари…»
[179]
11 сентября. Тараки прилетел в Кабул. Его самолет целый час кружил над аэродромом, ожидая разрешения на посадку. За это время начальник Генерального штаба К. Якуб полностью заменил охрану аэродрома на военных, а также выставил армейские подразделения на пути, намеченном для движения правительственного кортежа.
X. Амин приехал на аэродром для встречи «своего учителя», сидя за рулем белого «фольксвагена» целым и невредимым. Генерального секретаря ЦК НДПА встречало все афганское руководство.
Генерал армии И. Г. Павловский заметил, что «Тараки, выйдя из самолета и увидев Амина, опешил и даже пошатнулся. Потом они расцеловались, сели в машину и поехали в ЦК НДПА».
[180]
В тот же день, 11 сентября. Только что вернувшийся из Москвы Н. М. Тараки проводит накоротке встречу с наиболее преданными ему министрами А. М. Ватанджаром, А. Сарвари, Ш. Д. Маздурьяром и С. М. Гулябзоем, по оценке которых противоборство в политическом руководстве страны достигло критической отметки. Они единодушно высказываются за скорейшее отстранение от власти X. Амина. Тараки обещает им созвать в ближайшие дни заседание Политбюро ЦК НДПА и решить все проблемы мирным путем.
Из воспоминаний министра связи ДРА С. М. Гулябзоя:
«По прилете в Кабул на аэродроме Тараки, обходя шеренгу встречавших, спросил: «Все здесь?» На совещании генеральный секретарь вновь спросил: все ли руководители во время его отсутствия остались на своих постах? Затем он сказал:
«Я обнаружил в партии раковую опухоль. Будем ее лечить».
Думаю, что Амин не замедлил сделать для себя соответствующие выводы и принять упреждающие меры».
[181]
Из интервью «человека, стоявшего у истоков афганской смуты, но не пожелавшего назвать свое имя из-за боязни мести»:
«План убийства Амина был прост. Тараки улетает на международную конференцию на Кубу, и по возвращении его, как это принято, должен встретить Амин. В аэропорту и должен был прогреметь выстрел… Но Тарун, начальник президентской охраны, которому Тараки поведал свой замысел, оказался другом Амина.
Амин прибыл в аэропорт с группой вооруженных людей и приказал обезоружить тех, кто должен был его убрать.
Когда Тараки сошел на землю, Амин, как ни в чем не бывало, улыбаясь, пошел к нему на встречу. И ошарашенному Тараки ничего не осталось делать, как обнять Амина и поцеловаться с ним: их снимала пресса».
[182]
* * *
Не случайно говорят: «Восток — дело тонкое». Вот и здесь пойди разберись, кто кого, а главное — за что хотел убрать? То ли X. Амин — своего «любимого учителя», то ли Н. М. Тараки — своего «верного ученика»? Но, не решив этого восточного ребуса, нельзя было сделать политический выбор в пользу одного из них.
Какая же «черная кошка» пробежала между Тараки и Амином?
* * *
«О причинах их вражды знает только несколько человек. И до сих пор об этом никто никому не рассказывал, — утверждает «человек, стоявший у истоков афганской смуты». — Однажды Тараки пригласил Амина и несколько его министров на свой день рождения. По мусульманским и афганским обычаям нам строго запрещается пить спиртное. Но некоторые министры втихаря выпили вина. И вскоре их потянуло… На дне рождения пели и танцевали молоденькие девушки. Министры накинулись на них. Но Амин всех «обломал». Видимо, за это и поплатился. Министры его оклеветали — нашептали на ухо Тараки, что Амин, якобы, хочет убить его, чтобы стать президентом. Вот так — из-за женщин — возникла ссора между двумя вождями.
Тараки легко поверил навету. Амин был для него самым опасным конкурентом».
Но на Старой площади никому и в голову не пришло «шерше ля фам».
* * *
12 сентября. Н. М. Тараки приглашает к себе X. Амина и просит доложить о текущих делах и обстановке в стране. В конце доклада X. Амин сообщает Н. М. Тараки о том, что в отсутствие генсека четыре министра: А. М. Ватанджар, А. Сарвари, Ш. Д. Маздурьяр и С. М. Гулябзой развернули против него, Амина, кампанию травли. В этой связи он ставит вопрос о снятии этих министров с занимаемых постов и наказании. Н. М. Тараки согласился отправить в отставку лишь одного из «четверки» — начальника службы безопасности А. Сарвари. Остальные же, по его словам, принесут X. Амину свои извинения и вопрос будет закрыт. Однако X. Амин стоял на своем — всех четверых снять с министерских постов и направить послами за границу.
13 сентября. Н. М. Тараки приглашает к себе на обед X. Амина, а также А. М. Ватанджара, Ш. Д. Маздурьяра и С. М. Гулябзоя, с тем чтобы в товарищеской обстановке нормализовать ситуацию в руководстве страны. X. Амин игнорирует приглашение президента. Н. М. Тараки звонит ему по телефону и настаивает; чтобы он принял участие в обеде.
