Третьим испытанием стала ночевка. Температура после дневной в 15–17° ночью упала до 2–3°, и наш спуск в холодном ущелье по дурно пахнущему ручью и под колющими каплями дождя напоминал теперь уже классическое описание преисподней индейцев майя.
– Теперь понятно, как предки майя придумали свой ад. Только ради этого стоило попасть на Курилы, – где-то в темноте пробубнил шеф, судя по звуку, тряся и царапая безнадежно пустой коробок в надежде отыскать завалявшуюся спичку.
Поскольку направление движения было окончательно утеряно, мы решили дожидаться рассвета рядом со сбившим нас с пути поваленным деревом. Шеф улегся прямо в горячую воду, Инна заботливо пристроилась рядом с ним, а я уселась на дерево над водой, оказавшись в клубах теплого пара. Несколько лет спустя, находясь уже по другую сторону Тихого океана, в Гватемале я вспомнила о курильской ночевке и поняла, как возникли знаменитые индейские паровые бани.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем забрезжил рассвет. Бросив вторую половину от пакета в воду, я вдруг обнаружила, что вижу, как он поплыл по течению. Пора было продолжать путь. Оказалось, что в ночи мы почти добрались до места – оставался лишь последний переход через лес. Насквозь мокрые, с распухшими руками и затекшими ногами мы вскоре вышли на территорию пограничного штаба. Наше появление произвело сильное впечатление на привыкших ко многому пограничников. Нас отпаивали горячим какао – тоже индейское и очень эффективное изобретение, поскольку ни один из троих даже не простудился! Нам с удовольствием рассказывали о том, что на Тятя-Яме полно змей и медведей, что нормальным людям в голову не придет ночевать в кратере без оружия и огня, что наши соседи по гостинице – цыганский ансамбль и киносъемочная группа – очень беспокоились о нашем исчезновении и уже звонили в штаб. Расспрашивали подробности и радостно опознавали описываемые нами места и особенности местности.
Илл. 5. Глиняная фигурка из Шочи-палы (Мексика) середины I тысячелетия до н. э. Поражает невероятный реализм и точность изображения человеческого тела – этого уже не встретишь в более поздние времена, когда искусство становится все более канонизированным
В дальнейшем оказалось, что наша экспедиция была просто учебным подарком для нескольких пограничных застав. На нас отрабатывалась слежка и взятие высадившегося десанта, проверялись навыки определения по следам роста, пола, веса и возраста проникшего на территорию лазутчика. Особую радость у наших хозяев вызвало то, что на участке одной из застав мы прошли путем, который вовсе не был известен пограничникам, и те нас потеряли из виду, но потом все-таки выследили и обнаружили. А все дело в том, что мы понятия не имели о «правильном» пути и, таская на себе тяжелую фотоаппаратуру, постоянно искали возможность срезать расстояния. Расстраивало пограничников то, что мы ночевали прямо на заставах. Если бы это были палатки на приграничной территории, то можно было бы отрабатывать еще и постоянное наблюдение за лагерем противника. Но и на заставе солдатам доставляло большое удовольствие неожиданно появляться ниоткуда и удивлять нас знанием подробностей всех наших перемещений.
Еще нас поразило умение пограничников находить нужные предметы. Это умение сравнимо лишь с навыками древних охотников, которые способны настроить весь свой организм на решение поставленной задачи. Так, на одной из застав ее начальник помогал нам в обследовании местности, где, судя по вымываемым дождями материалам, находились под толщей песка древние поселения. Мы объяснили лейтенанту, что ищем наконечники и другие, если попадутся, предметы из камня. В качестве образца показали кремниевый наконечник. Пограничник не стал топтаться рядом с нами, а по своей схеме обошел участок и через несколько минут вернулся с горстью кремниевых наконечников, абсолютно идентичных показанному образцу. Мы втроем за это же время подобрали всего несколько штук кремниевых и пару обсидиановых предметов. Вулканического стекла пограничник до этого времени не знал, но изящные наконечники из этого черного непрозрачного, полупрозрачного серого или с сиреневым оттенком камня ему очень понравились. Наш добровольный помощник вновь ушел на участок и вскоре вернулся с двумя пригоршнями обсидиана! На вопрос, как ему удается такое, пограничник ответил: «Я просто меняю систему поиска». Объяснить что-либо подробно он так и не сумел или не захотел. Экспериментальным путем я пришла к выводу о том, что при поиске предметов определенного типа необходимо осматривать территорию с расфокусированным зрением, как бы программируя подсознательное выделение нужных объектов. При этом, действительно, все остальные объекты остаются за пределами внимания, тогда как необходимые опознаются безошибочно. Этот навык особенно пригодился мне в Мексике, позволяя находить самые мелкие сколы обсидиана даже там, где, казалось бы, его и быть не могло. Как и следовало подозревать, подобная практика не была моим изобретением, позже я нашла ее описание у Карлоса Кастанеды – этим индейским способом воин и нагуаль дон Хуан учил своего преемника ходьбе по сложной местности. Ее эффективность блестяще подтвердилась во время многочасовых походов по горам с индейцами уичолями. Правда, в этом случае я выбрала для себя еще более легкий вариант – прилепившись при переходе непосредственно за ведущим, то есть тем индейцем, который лучше всех знал дорогу, я настраивалась ставить ногу след в след за ним. Оказалось, что такая ходьба позволяет сохранять высокую скорость, меньше уставать, экономить силы и при этом не думать о дороге и трудностях. До этого я и не представляла, что означает в действительности термин «индейская цепочка», считая, что это всего лишь хитрый способ передвижения для маскировки количества идущих.
Тогда, в 1983 году, мы так и не нашли петроглифов в кратере Тятя-Ямы на южнокурильском острове Кунашир. Но нам и в голову не приходило, что мы уже находимся на пути в Новый Свет.
Часть I
СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА
Глава 1
ОХОТНИКИ НА ЛЕНИВЦЕВ И МАМОНТОВ
Известный археолог Лики, изучавший самые ранние следы деятельности человека на Земле, считает, что некоторые каменные предметы, обнаруженные в Новом Свете, являются древнейшими орудиями и датируются 40–50, а иногда даже – 80 тысячами лет. В последнюю цифру мало кто верит. Чаще всего археологи настаивают на том, что эти «подозрительные» предметы являются игрой природы. В самом начале книги мы уже смогли убедиться, с какими боями признается любое «удревнение» заселения Американского континента. Приходится буквально воевать за каждое столетие! В этой главе мы попробуем проследить, как начинался этот трудный поход в глубины американского палеолита. А начинался он в Северной Америке, где были обнаружены долгое время считавшиеся наиболее ранними археологические культуры континента – Сандия, Кловис и Фолсом. Таким образом, юго-запад США можно назвать «колыбелью» американской цивилизации.
Притеснители ленивцев – Сандия
Эта культура, долгое время считавшаяся самой древней в Америке, позаимствовала свое название у пещерной палеолитической стоянки Сандия-Кейв.
