Весьма примечательный факт: под впечатлением упорных боев под Смоленском группа офицеров японского генерального штаба, до сего времени ратовавшая за войну с Россией, пришла к выводу, что вермахт, возможно, и возьмет Москву к концу года, но это еще не означает, что война будет Гитлером выиграна, ибо у Сталина нет оснований для капитуляции.
4 августа в штаб-квартиру фон Бока в Борисове впервые после начала Восточной кампании для заслушивания докладов командующих армиями прибыл сам фюрер.
Гитлер беседовал со своими командирами наедине и поодиночке, так что никто из них не был уверен, что говорили другие, что им было предложено, и что они разболтали. Он вызвал к себе начальника оперативного отдела штаба ОКХ полковника Хойзингера, представлявшего мнение Гальдера, Бока, Гудериана и Гота. Трое последних единодушно высказались в пользу наступления на Москву, но в их ответах была определенная непоследовательность. Бок сказал, что готов наступать немедленно; Гот заявил, что самая ближайшая дата, когда его танковая группа сможет выступить, — это 20 августа; Гудериан утверждал, что его танковая группа будет готова к 15 августа, но просил подкрепления.
Затем Гитлер созвал всех командиров вместе и выступил перед ними с длинной речью. Он объяснил, что первостепенной целью момента является Ленинград. После ее достижения выбор будет лежать между Москвой и Украиной, и он по стратегическим и экономическим соображениям склоняется в пользу последней. По существу, Гитлер исходил из оборонительных предпосылок: захват Ленинграда изолирует русских от Балтийского моря и обеспечит безопасный подвоз железной руды из Швеции; захват Украины даст сырье и сельскохозяйственные продукты, необходимые Германии для длительной войны; захват Крыма ликвидирует угрозу русских военно-воздушных сил нефтеносному району Плоешти. К тому же «…группа армий „Юг“, кажется, создала предпосылки для победы в этом районе».
К сожалению, у нас нет записей бесед Гитлера с наиболее близкими ему людьми в то время, но есть основания полагать, что он был серьезно обеспокоен силой советского сопротивления, хотя он никогда не признался бы в этом профессиональным солдатам. Тень Наполеона витала над его головой, как и над каждым из немецких офицеров на Восточном фронте, и он был исполнен решимости не поддаваться искушению марша на Москву, пока не создаст (как он считал) надежные стратегические предпосылки.
Единственное высказывание, свидетельствующее о его настроении, — причем весьма примечательное — было сделано на этом же совещании. Отказав Гудериану в просьбе о присылке новых танков, Гитлер сказал: «Если бы я знал, что приведенные в вашей книге данные о мощи русских бронетанковых сил соответствовали действительности, я думаю, что никогда не начал бы эту войну». Гитлер имел в виду книгу Гудериана «Внимание, танки!», вышедшую в 1937 году, в которой Гудериан писал, что Красная Армия имеет на вооружении более 10 тыс. танков. Для сравнения можно указать, что за период с 1939 по июнь 1941 года в СССР было произведено более 7,5 тыс. танков всех типов.
Советское командование сознавало уязвимость бреши в своем фронте, возникшей в результате захвата 1 августа немцами Рославля, но у него не было ни резервных частей, чтобы «заткнуть» ее, ни транспортных средств, чтобы срочно подбросить подкрепления в этот сектор. В первых числах августа значительная часть окруженных в районе Смоленска советских дивизий с боями вырвалась из окружения около Ермолино и влилась в состав оборонявшихся на этом фронте советских армий. Два немецких моторизованных корпуса — 46-й и 47-й по-прежнему были скованы боями на Ельнинском выступе, и, хотя на помощь им были подброшены еще три свежие пехотные дивизии, немцы смогли отвести в тыл для отдыха лишь одну танковую и одну моторизованную дивизии.
Укрепляя свои позиции в районе Ельни и продолжая непрерывно наносить контрудары, советские войска прочно удерживали этот ключевой сектор фронта. Южнее 3-я армия и другие соединения Красной Армии, входящие в состав нового Центрального фронта, срочно укрепляли позиции на реке Сож, продолжая оказывать давление на подошедшие пехотные части 2-й немецкой армии.
Таким образом, в ходе второго этапа Смоленского сражения (с 21 июля по 7 августа) советским командованием впервые была предпринята попытка организации и проведения контрнаступления. К участию в нем привлекалась часть сил 29, 30, 24-й и 28-й армий фронта резервных армий. Созданные на их базе 5 армейских оперативных групп нанесли удары из районов Белого, Ярцева и Рославля по сходящимся направлениям на Смоленск в целях окружения и уничтожения смоленской группировки врага. Одновременно в полосе 21-й армии была направлена в рейд по тылам противника кавалерийская группа в составе 3 кавалерийских дивизий. Однако обстановка для перехода в контрнаступление была не самая благоприятная. Советское военное руководство, и прежде всего И. В. Сталин, не учло планов противника, который также готовился к продолжению активных действий. Это привело к частым встречным сражениям, которые отличались исключительной ожесточенностью. Важнейшие события развернулись в районах Духовщины, Ярцева, западнее и северо-западнее Смоленска, а также в районе Ельни. В результате упорных боев советские войска добились некоторых результатов, однако контрнаступление поставленных целей не достигло. Созданные для его осуществления оперативные группы оказались недостаточно мощными. Тем не менее советские войска сорвали наступление группы армий «Центр» на Москву, заставив ее 30 июля перейти к обороне. Была оказана помощь 20-й и 16-й армиям, которые прорвали кольцо окружения и главными силами отошли за Днепр.
Бои местного значения
(8–21 августа 1941 года)
В первых числах августа войска вермахта вынуждены были прекратить наступление на московском направлении и перейти к обороне на рубеже Ярцево — Соловьево — Ельня. Боевые действия продолжались лишь в районе Ельни, где войска 24-й армии по-прежнему упорно контратаковали 10-ю немецкую танковую дивизию, закрепившуюся на ельнинском плацдарме. Этот плацдарм рассматривался как удобный исходный район для наступления немецких войск на московском направлении.
Срыв планов германского командования на московском направлении в ходе Смоленского сражения был достигнут благодаря упорной и стойкой обороне советских войск смоленской группировки, а также ряду контрударов, нанесенных соединениями Резервного фронта, введенными в сражение в критический момент.
Учитывая возможность в ближайшем будущем дальнейшего наступления противника на московском направлении, Ставка Верховного Главнокомандования продолжала развертывать на этом направлении новые резервные формирования.
Таким образом, на главном операционном направлении (Смоленск — Ярцево — Вязьма) в начале августа фронт стабилизировался на рубеже река Вопь, река Днепр. Войска 28-й армии (группа Качалова) отошли в состав Резервного фронта. Левая граница Западного фронта была отнесена на север. Немецкие войска, выйдя на реки Вопь и Днепр и будучи измотаны предыдущими боями с 20-й и 16-й армиями, истощили свой наступательный прорыв и перешли к обороне.
Сковывание 20-й армией и частью сил 16-й армии столь значительных сил группы армий «Центр» не позволило последней развить успех из района Смоленска в направлении Дорогобуж — Вязьма и в конечном счете оказало решающее влияние на воссоздание сплошного фронта советских войск восточнее Смоленска, который на два с лишним месяца остановил противника на Западном направлении. Действия войск 20-й и 16-й армий характеризовались сочетанием упорной обороны с решительными контратаками, проводившимися как днем, так и ночью. Однако в ходе ожесточенных боев войска 20-й и 16-й армий несли тяжелые потери, главным образом от ударов авиации и артиллерийско-минометного огня противника. В последних числах июля в дивизиях этих армий осталось не более 1–2 тыс. человек
[45]. В 20-й армии имелось всего 65 танков, 177 орудий полевой артиллерии и 120 орудий ПТО. Авиация армии насчитывала лишь 10 исправных самолетов. Боеприпасы и горючее были на исходе, а снабжение войск осуществлялось только по воздуху, причем для этой цели командование фронта могло выделить из своей немногочисленной авиации лишь 10 самолетов ТБ-3
[46]. В дневных условиях транспортировка грузов исключалась вследствие господства в воздухе германской авиации. Тем не менее войска обеих армий продолжали упорно сражаться, нанося противнику тяжелые потери и медленно отходя к востоку. В результате принятых мер выход из окружения войск армий прошел организованно. Соединениям были указаны направления ударов для выхода к переправам, назначены полосы отхода, намечены рубежи прикрытия, выделены войска для прикрытия отхода главных сил, а также указан порядок сосредоточения и занятия обороны при выходе за реки Днепр и Вопь.
