Но положение центра 6-й немецкой армии на харьковском направлении в связи с вводом в бой 3-й и 23-й танковых дивизий было более устойчивым. Пассивность войск правого фланга Юго-Западного фронта позволила немецкому командованию выводить часть сил с этого участка и перебрасывать их на угрожаемое направление. А бездействие всего Южного фронта дало возможность 17-й немецкой армии и всей армейской группе Клейста 13 мая без всяких помех начать перегруппировку войск и подготовку к контрудару на изюм-барвенковском направлении.
Проблема была в том, что план наступательной операции Юго-Западного фронта, как и замысел противника, также предусматривал двусторонний удар по сходящимся направлениям, но из районов северо-восточнее и юго-западнее Харькова. Главный удар с задачей обхода города с юга наносила 6-я армия как раз с того изюм-барвенковского выступа, срезать который готовились превосходящие силы врага. Это значило, что, продвигаясь вперед, войска ударной группировки фронта «сами лезли в мешок, в пасть врагу»
[66].
В такой ситуации успех операции Юго-Западного фронта всецело зависел от высоких темпов наступления. Однако командующий фронтом недоучел возможностей противника в маневрировании силами и ошибочно представлял себе возможные сроки подхода глубоких оперативных резервов врага (по плану операции, подход их считался возможным лишь на 5–6-й день наступления). Вследствие этих просчетов командующего фронтом вопросу максимального повышения темпа операции не было своевременно уделено должного внимания.
В полосе наступления северной ударной группировки еще в самом начале боев командующий фронтом своими частными распоряжениями ослабил ударную группировку 28-й армии, исключив из ее состава одну стрелковую дивизию и две танковые бригады для отражения контрудара противника в полосе 38-й армии и одну стрелковую дивизию для ликвидации неприятельского опорного пункта в районе Терновой.
К исходу 14 мая из восьми танковых бригад, действовавших на этом направлении, шесть (57, 90, 36, 13, 133-я и 6-я гвардейская), вместо того чтобы активно участвовать в наступлении, получили задачу прикрыть левый фланг северной ударной группы. 84-я танковая бригада, предназначенная для совместных действий с 3-м гвардейским кавалерийским корпусом, в первые дни боев понесла большие потери и имела к этому времени всего лишь 13 танков.
В это же время для борьбы с контратакующим противником не были использованы все силы 38-й армии, а также наличные инженерные средства. Все эти просчеты и неоправданное маневрирование силами и средствами осложняло и без того медленно развивающееся наступление северной ударной группировки.
Увеличить темпы наступления войск на основном направлении, в полосе 28-й армии, путем немедленного ввода в наметившийся прорыв подвижной группы командующий фронтом не мог, потому что удаление этой группы от линии фронта к исходу 14 мая достигло 20 км. К этому следует добавить, что артиллерия 28-й армии 14 мая имела обеспеченность боеприпасами всего лишь в пределах от 0,2 до 0,6 боекомплекта. Возможности авиации на этом направлении были также весьма ограниченными, и вследствие этого она не могла одновременно выполнять задачи по обеспечению наступления войск центра и оборонительных боев на левом крыле северной ударной группы.
В полосе наступления южной ударной группы наращивание усилий для развития обозначавшегося успеха производилось более планомерно и целеустремленно, без отвлечения вторых эшелонов на выполнение второстепенных задач. К 14 мая наступательная инициатива на этом направлении находилась полностью в руках наших войск.
Ко времени овладения частями первого эшелона 6-й армии рубежом Верхняя Берека, Ефремовка, который намечался для ввода в прорыв эшелона развития успеха, все оперативные резервы немцев, за исключением одного пехотного полка, были втянуты в бой. Резервы 6-й германской армии в это время были использованы против северной ударной группы Юго-Западного фронта. Там же действовали и основные силы немецкий авиации. Условия для ввода в прорыв подвижной группы были самые благоприятные.
Однако к исходу 14 мая танковые корпуса и стрелковые дивизии второго эшелона находились от линии фронта очень далеко. 21-й танковый корпус находился в удалении от передовых частей 6-й армии на 42 км, 23-й танковый корпус — на 20 км, 248-я и 103-я дивизии — на 20–40 км. Такое их расположение не обеспечивало своевременный ввод в бой этих частей, что настоятельно диктовалось обстановкой.
Решение командующего Юго-Западным фронтом об отсрочке ввода в прорыв подвижной группы на этом направлении не соответствовало ни реальной обстановке, ни общим интересам операции и позволяло противнику выиграть время для укрепления правого фланга 6-й армии.
Изъятие у командующего 6-й армией всей поддерживавшей его авиационной группы для отражения контрудара 3-й и 23-й танковых дивизий без вполне возможной компенсации за счет авиации Южного фронта еще более осложняло условия ввода в бой подвижных войск южной ударной группировки фронта.
Таким образом, несмотря на то что оборона противника на северном участке наступления была прорвана на фронте в 50 км и войска продвинулись на глубину 20–25 км, северная ударная группировка к исходу 14 мая фактически уже не имела перспектив для успешного развития дальнейшего наступления. Ее ударная сила (дивизии первого эшелона и танковые бригады) была истощена боями при прорыве главной полосы обороны и при отражении контратак резервов противника. Вторые же эшелоны армий, предназначенные для наращивания силы удара, были использованы для решения задач оборонительного характера.
Успешные действия северной ударной группировки в первые два дня наступления привлекли значительные резервы противника к участку прорыва. Это облегчило южной ударной группировке прорыв всей тактической глубины обороны в кратчайший срок и разгром немецких войск, оборонявшихся на этом направлении.
К исходу 14 мая южная ударная группировка расширила фронт прорыва до 55 км и продвинулась в глубь немецкой обороны на 25–50 км.
Немецкие войска в период боев с 12 по 14 мая понесли большие потери. Были полностью разгромлены 515-й и 208-й полки 62-й пехотной дивизии, 454-я охранная дивизия и четыре отдельных батальона. Понесли большие потери 79, 294, 71-я пехотные дивизии, 3-я и 23-я танковые дивизии, 62, 44-я и 113-я пехотные дивизии и 108-я легкопехотная дивизия венгров. В этой ситуации мощный удар двух танковых корпусов, при поддержке авиации Южного фронта, являлся бы наиболее эффективным средством как для развития наступления южной группировки, так и для помощи войскам северной ударной группировки. Отказ от использования вторых эшелонов в полосе наступления 6-й армии в течение 13 и 14 мая отрицательно сказался на дальнейшем ходе операции. Противник получил возможность осуществить частичную перегруппировку своих сил и организовать оборону.
Действия северной группировки (15–16 мая 1942 года). По плану наступательной операции войска 28-й армии должны были, развивая наступление, охватить Харьков с севера и северо-запада для последующего окружения и разгрома всей харьковской группировки противника во взаимодействии с 6-й армией. Войскам 38-й армии предстояло, развивая успех наступления и взаимодействуя с войсками 6-й армии, выйти к реке Уды в районе Терновое и этим обеспечить окружение чугуевской группировки немцев. Действия 28-й армии должны были обеспечиваться с севера наступлением 21-й армии к рубежу Маслова Пристань, Черемошное, а с юга — наступлением центра и левого фланга 38-й армии против Чугуевского выступа.
