Соединения 13-й армии генерала Городнянского (член Военного совета М. А. Козлов, начальник штаба A. B. Петрушевский) к исходу 13 октября пробились в район Хомутовки, что в 50 км северо-западнее Льгова. Целых пять суток шли тяжелые бои. Гудериан бросил против 13-й армии 34-й армейский и 47-й моторизованный корпуса, которые перехватили пути к реке Свапа, а на ряде участков оттеснили войска группы Ермакова, оборонявшиеся на ее левом берегу. К этому времени горючее было полностью израсходовано, поэтому Военный совет приказал уничтожить автотранспорт и «другое имущество, чтобы его не использовал враг…»
[47] Для оказания помощи прорвавшимся частям командующий фронтом приказал группе Ермакова нанести 4 одновременных удара по врагу, а авиации фронта — уничтожать его с воздуха
[48]. Встречными ударами войскам генерала Городнянского 18 октября удалось прорвать кольцо окружения и переправиться на восточный берег Свапы. «Промокшие, истощенные от недоедания, ведя бои днем и ночью, воины 13-й армии вышли из окружения в составе 10 тысяч человек, все с винтовками, при 32 станковых и 34 ручных пулеметах, со 130 автоматами ППШ и 11 пушками»
[49]. К 22 октября 13 А заняла оборону в 45 км северо-западнее Курска.
Сражения под Вязьмой и Брянском завершились. Исход их для советских войск оказался катастрофическим: в окружение попали 7 из 15 управлений армий, 64 дивизии из 95, 11 танковых бригад из 13, 50 артиллерийских полков РГК из 62-х. Из этого числа в районе Вязьмы были окружены 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК и 4 полевых управления армий (19, 20, 24-й и 32-й). Заметим, что окруженные под Вязьмой войска входили в состав 10 армий (16, 19, 20, 22, 24, 30, 31, 32, 43-й и 49-й). Вне общих котлов было окружено 5 дивизий и 4 артполка РГК, все остальные — под Брянском.
В окружении советские войска потеряли около 6 тысяч орудий и минометов, свыше 830 танков
[50]. Что касается потерь фронтов в живой силе, то точных сведений о них нет. В труде «Гриф секретности снят…» приведены цифры потерь за весь оборонительный период битвы, но достоверность их сомнительна. Поэтому, чтобы иметь хотя бы общее представление об их величине, сделаем ориентировочный расчет, зная, что из вяземского котла вышло до 85 тысяч человек, а из брянского — около 23 тысяч. Приплюсуем к ним 98 тысяч — количество людей в избежавших окружения 29-й и 33-й армиях, группе Ермакова и в 22-й армии, где была окружена только одна дивизия. Учитывая, что определенное количество бойцов и командиров вышло из окружения и сразу же влилось в свои части, а также то, что часть задержанных военнослужащих формировалась в подразделения и направлялась заградотрядами на передовые позиции для пополнения войск, полученный выше результат округлим до 250 тысяч. Это и есть примерное количество оставшихся во фронтах людей. Сопоставляя его с 1250 тысяч человек, имевшихся во фронтах к началу битвы, приходим к выводу: за первые 2–3 недели боев под Москвой Красная армия лишилась до одного миллиона человек, из которых (по немецким источникам) около 688 тысяч были пленными
[51].
Ни Ставка, ни военные советы фронтов не смогли организовать контрудары извне для содействия выходившим из окружения. В то же время окруженные войска, находясь, по существу, в безвыходном положении, на три недели приковали к себе от 48 до 26 вражеских дивизий. Более того, из окружения сумели вырваться 3 управления армий, остатки 32 разбитых дивизий, 13 артиллерийских полков. Быстро восстановив боеспособность, они вновь встали на пути врага, рвавшегося к столице.
Германское командование переоценило результаты первых сражений. В начале второй декады октября оно скорректировало свои планы, решив одновременно с наступлением на Москву взять в гигантские «клещи» и уничтожить войска Северо-Западного фронта. Для этого 3-я танковая группа развертывала наступление в направлении Калинин, Торжок, Вышний Волочек. Навстречу ей от Чудова предусматривалось нанести удар силами группы армий «Север». Эта операция, по мнению генерал-фельдмаршала фон Бока, должна была стать последним усилием в битве за Москву
[52].
Одновременно войскам группы армий «Центр» предстояло развивать наступление силами 9-й и 2-й армий веером на северо- и юго-восток, 4-й армии и 4-й танковой группе — на Москву, а 2-й танковой армии — в обход ее с юго-востока
[53]. Следует заметить, что поворот на север двух (вместе с 3-й танковой группой), а на юг — одного оперативного объединения ослаблял общий нажим германских войск на Москву, что создавало более благоприятные условия для обороны столицы.
8 октября Государственный Комитет Обороны принял постановление о строительстве обороны на ближних подступах к Москве и в самом городе
[54]. Одновременно он поручил «НКВД СССР взять под особую охрану зону, прилегающую к Москве, с запада на юг по линии Калинин, Ржев, Можайск, Тула, Коломна, Кашира… Организовать при НКВД СССР штаб охраны Московской зоны, подчинив ему в оперативном отношении расположенные в зоне войска НКВД (6000 по особому расчету), милицию, районные органы НКВД, истребительные батальоны и заградительные отряды». ГКО предусматривал мобилизовать на строительство оборонительных сооружений сроком на 20 дней 240 тысяч жителей Московской области и 200 тысяч москвичей. Войска НКВД должны были обеспечивать охрану и защиту людей, работавших в зоне в порядке трудовой повинности, так как немецкие войска в любой момент могли появиться в районах строительных работ.
Многие меры, принимаемые в эти дни в интересах обороны Москвы, отличались взвешенностью, реализмом и оперативностью. Но были и такие, что при всей своей, казалось бы, привлекательности на деле оказались явно невыполнимыми. Так, 9 октября, после окружения советских войск под Вязьмой и Брянском, Ставка ВГК приказала командующему Западным фронтом срочно построить 3 полевых укрепленных рубежа на калининском направлении, а командующему Брянским фронтом подготовить 2 подобных же рубежа по линии рек Ока, Дон с обводом Воронежа
[55]. Но Ставка почему-то не приняла во внимание тот факт, что к этому времени командующие фронтами совершенно не располагали какими-либо силами для выполнения ее распоряжения. Поэтому требование о срочном строительстве рубежей, имевших только на калининском направлении общую протяженность почти 350 км, можно, бесспорно, отнести к разряду прожектерских.
